Бокал кардинала Ришелье
Шрифт:
К счастью, я наконец опомнилась, выскользнула на площадку и захлопнула дверь.
Тут же по ней грохнуло, но дверь выдержала – когда-то давно, когда Витька только начал свои фокусы, жильцы пожаловались депутату, и в квартиру поставили железную дверь повышенной прочности.
Переведя дыхание, я осознала, что сюда мне путь закрыт. По крайней мере, сегодня. Я набрала номер Аиды.
– Ты где вообще?
– Да где мне быть? – ответила она на повышенных тонах. – Мы с Муськой в заточении по-прежнему.
– А
Аида призналась, что она не спала ночь, а теперь, видно, задремала и телефон на вибровызов поставила.
– А чего это наш урод так долго беснуется?
– А я знаю? У нас уже вода кончается…
Мы договорились быть на связи, после чего я задалась вопросом, куда же теперь податься?
Единственный выход, который передо мной маячил, – опять переночевать в бабушкиной квартире.
Хоть там противно, неуютно, но по крайней мере нет борца с рептилоидами…
Да, но если я завтра явлюсь на работу в том же самом виде, то меня просто обольют презрением. И вообще, белье хоть поменять…
И я отправилась по магазинам. Там купила кое-какие мелочи и платье. Не бог весть что, но все же новое платье. С виду простое, так что к нему и кроссовки подойдут.
Я прихватила еще кое-что из продуктов, тут как раз подоспел нужный автобус, и какой-то парень уступил мне место, так что не пришлось толкаться с пакетами.
С удивлением обнаружив, что иду на автопилоте, как будто давно здесь жила, я вошла во двор и направилась к бабушкиному подъезду.
Немного не доходя до этого подъезда толпилась небольшая кучка народу.
В этом месте была лестница к подвалу, над которым висела скромная табличка «Ремонт ключей и всего остального». Ни вчера, ни утром, я ее не заметила.
И вот как раз вокруг этой подвальной лестницы толпились многочисленные зеваки.
Снизу показался мужчина в черной кожаной куртке, неуловимо похожий на героя полицейского сериала. Оглядев зевак, он усталым голосом проговорил:
– Граждане, разойдитесь, я вас очень прошу! Не мешайте работать! Здесь же не кино!
– Правильно, не кино! – подтвердил любознательный подросток, затесавшийся во взрослую толпу. – Кино – полный отстой, здесь гораздо прикольнее!
Я невольно замедлила шаги.
Среди зевак я узнала огненно-рыжую тетку из семнадцатой квартиры, сейчас на ней не было шелкового халата, а наличествовал брючный костюм ужасающей пестрой расцветки, от которого рябило в глазах. Тетка окинула меня взглядом, и в глазах ее мелькнуло узнавание. Так что на правах какого-нито знакомства я спросила:
– Что там случилось?
– Труп нашли! – сообщила та сладострастно. – Мужчину нашли, мертвого…
– Этот, наркомат! То есть наркоман! – доверительно проговорила другая тетка, угольно-черные волосы ее закручивались в спиральки, одета она была в какую-то красную хламиду. – Передоз!
– Ничего не передоз!
Эти три тетки держались вместе и напоминали трех ведьм из драмы Шекспира «Макбет».
Вот вы спросите, откуда я знаю про «Макбета»? Это все, конечно, Аида. Она обожает оперу, это у нее наследственное, от отца, который работал в оперном театре осветителем. Он и дочку назвал в честь героини известной оперы. Это ничего, что Аида, смеялась моя соседка, хорошо, что не Травиата, что по-итальянски означает «падшая женщина». Или как-то примерно так.
В общем, по старой памяти Аида ходит иногда в оперу. Отца давно нет, но ее там помнят маленькой девочкой и пускают бесплатно. Она и меня как-то брала с собой, там я и видела трех ведьм.
Так вот эти три тетки тоже выглядели довольно колоритно.
Я собралась было идти к себе, но в это время во двор въехала белая машина с красным крестом. Из нее вышли два мрачных, рослых мужика со складными носилками и подошли к толпе.
– Где жмурик? – спросил один из пришедших.
– Сюда! – махнул им полицейский и снова заорал на жильцов, чтобы расходились и не мешали работать.
Санитары спустились по ступеням и вскоре снова поднялись.
Теперь на носилках у них лежало тело.
Тело было прикрыто грязноватой простыней, однако, поднимаясь по лестнице, санитары на мгновение потеряли равновесие, носилки качнулись, и простыня сбилась, открыв лицо мертвеца.
Я тихо охнула.
Это был риелтор Сыроедов.
Тот самый жуликоватый тип, который пытался охмурить и обвести вокруг пальца нас с Нитой. Тот, который врал, что квартира бабушкина ничего не стоит и что он нам буквально одолжение сделает, если поможет ее продать задешево.
При жизни он был похож на жизнерадостного поросенка. Сейчас же… сейчас он напоминал того же поросенка, но уже приготовленного в качестве праздничного блюда. Не хватало только печеного яблока во рту. Или пучка петрушки.
– Да не тряси ты носилки! – заорал один из санитаров. – Не хватало еще, чтобы он у нас тут сверзился!
– Да чего вы его головой-то вперед выносите! – загомонили жильцы. – Это разве дело так с покойником обращаться?
– Ему уж все равно! – буркнул второй санитар, но все же они стали разворачивать носилки.
– Девушка, не стойте на дороге! – бросился ко мне мент.
По моим представлениям он сам всем мешал, потому что вертелся под ногами и меня толкнул весьма ощутимо, так что я едва не упала и ухватилась за носилки. На меня пахнуло едкой химией и еще чем-то тошнотворным, санитар оттер меня мощным плечом, а мент отставил подальше.
Конец ознакомительного фрагмента.