Бокал звезд
Шрифт:
В конце в концов он дико в нее влюбился и предложил руку и сердце. Чего-чего, а такого Гленда не предвидела и, чтобы сохранить Помфрета, ей пришлось развестись с ним в настоящем обличье и выйти замуж под видом своего второго «я».
Сценка, на которой Хейз в итоге остановился, была одной из самых популярных в пьесе. Милтон Помфрет после свидания заглядывает к Мэри Лу, и оба садятся на большой диван в ее гостиной. Моральные бастионы Милтона уже пали, и он готов заняться любовью; что же до Мэри Лу, та более чем согласна. Однако каждый раз, когда они уже готовы войти в клинч, дело срывается.
В
Кроме того, Хейз внес необходимые поправки, чтобы из сценки получился независимый номер, но в целом диалоги и действие не менял.
Мойра принесла ланч, когда он уже отшлифовывал сценарий и пребывал в таком воодушевлении, что почти не притронулся к еде.
— На, читай! — протянул он блокнот. — Представь, что ты Мэри Лу, я Милтон Помфрет, а пес играет самого себя. Что скажешь?
Когда она оторвалась от последней страницы, ее голубые глаза напоминали рассветное летнее небо.
— Ты… ты хочешь, чтобы я играла с тобой?
— Ты и пес. Не сомневаюсь, он станет звездой. На Черноземе о таких знают, а вот в других периферийных мирах наверняка не слыхивали, так что эффект будет вдвое мощнее. Мы соединим старое доброе чудодейство с грубоватым юмором фронтира, и даже если не сумеем рассмешить, то хотя бы заинтригуем. Ясное дело, в Старом Нью-Йорке такая пошлятина провалилась бы с треском, но стоит ли беспокоиться о Старом Нью-Йорке, если в нашем распоряжении столько захолустных планет? Я придумаю еще несколько номеров, чтобы хватило часа на полтора, а затем устроим турне втроем, и…
— Ты серьезно хочешь, чтобы… чтобы с тобой играла я?
— Брось, Мойра. Я не оказываю тебе честь, а всего-навсего предлагаю срубить деньжат. Хочешь не хочешь, а как-то зарабатывать надо, а кроме лицедейства или чего-то близкого я больше ничего не умею. Если не хочешь терять здешнюю работу, найду кого-то другого, хотя предпочел бы выступать с тобой.
— Не смей даже думать о ком-то другом!
— Ладно, не буду. — Хейз улыбнулся. — Можем начать репетировать прямо здесь, в этой комнате. Если добудешь где-нибудь сундук, у нас появится вся необходимая бутафория, а сама комната послужит сценой. Основная трудность — пес. Он должен появляться между нами точно в нужное время, иначе из всей затеи ничего не выйдет. В этом номере, как ты видишь, каждый раз перед тем как Милтона прерывают, он произносит слово «милая». Это и будет знаком для пса. Как думаешь, сумеем мы его натаскать?
Мойра сияла, в уголках
— Даже не сомневайся, — ответила она. — Поди сюда, Тряпочка!
Пропадайка материализовался прямо у нее на руках, хвостик его крутился как маленький пропеллер. Слеза скользнула по щеке девушки и упала псу на нос. «Сегодня перед вами, — подумал Хейз, — Зонда Амазонская, Чудо-пес Пропадай и Николас Хейз в «Проделках Мэри Лу».
Репетировать они начали следующим же вечером. Хейз играл Милтона Помфрета и в то же время режиссировал.
Таких старательных актеров, как Мойра и пес, ему еще не встречалось.
Три дня все шло гладко: пес появлялся точно по сигналу, а Мойра вжилась в роль красивой, но недалекой уроженки галактического захолустья с такой легкостью, будто готовилась с пеленок. Самому же Хейзу достаточно было слегка обновить свой старый образ Милтона Помфрета и играть с привычным профессионализмом.
Между репетициями он набросал еще три сценки, полные грубоватого юмора поселенцев, после чего отработал их с Мойрой, а пес послужил единственным восторженным, хоть и озадаченным зрителем. Наконец, однажды вечером они пробежались по всем номерам шоу, оставив «Проделки Мэри Лу» напоследок. Представление прошло как по нотам.
— А теперь устроим пробный прогон прямо здесь в Последнем-из-Могикан, просто чтобы убедиться, — заявил Хейз. — Для этого придется снять местный театр, а чтобы снять театр, понадобятся деньги. — Он зашел в спальню, открыл ящик комода, куда Мойра убрала его вещи, и мгновенье спустя вернулся с платиновой статуэткой Мориса Эванса. По пьедесталу шли слова: «Вручается Николасу Хейзу в год 2186 от Р. X. за выдающийся сценический вклад в роли Эдварда И». Хейз вручил статуэтку Мойре.
— Отвези ее завтра в Звездопорт. Должны дать пару сотен кредитов, для начала хватит.
Мойра застыла, глядя на статуэтку, словно на святое распятие.
— У меня есть деньги, Ник. Тебе не нужно идти на такую жертву.
— У тебя в руках всего лишь кусок платины. Делай как я сказал!
— Но так нельзя, Ник!
— Ладно, съезжу я.
Он потянулся за фигуркой, но Мойра убрала ее за спину.
— Я сама, — сказала она, отводя взгляд. — Ты еще не совсем здоров.
— Договорились. А я тем временем закажу кое-какую рекламу и займусь генератором охранного поля. Когда вернешься, повторим все на сцене. Через пару дней открываемся!
В первый вечер они играли перед полным залом. И во второй, и в третий. Хейза это удивило, но потом он вспомнил, что в дальних поселениях галактики вроде Последнего-из-Могикан нет, по сути дела, никаких развлечений.
Даже притом, что пропадай не был для зрителей открытием, «Проделки Мэри Лу» пользовались оглушительным успехом, да и три предшествующие сценки срывали свою долю смеха. Даже не смеха, а гогота, от которого дрожали стекла. Хейз привык к более взыскательной публике, и подобный прием ему был внове, но он быстро освоился, как и Мойра, а что касается пса, то он словно родился на подмостках и, когда они втроем возвращались в отель после первого представления, безмятежно спал у Хейза на руках.