Боксер: Назад в СССР
Шрифт:
– Слушаю!
Из динамика донесся мужской голос с кавказским акцентом. Я узнал говорившего, это был Леван – у него неподалеку от зала своя овощная лавка. Огурцы и помидоры у Левана отличные, я часто брал, так и познакомились, и за много лет сдружились.
– А, это ты, Леван, привет, дорогой, все в порядке? Чего ты вдруг на домашний решил позвонить?
– Не в порядке, Михаил Алексеевич…
И он начал говорить. Я вцепился в трубку, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
Выслушав, ответил коротко – лечу. И действительно вылетел из квартиры пулей.
Пару километров, что отделяли зал от моего дома, я бежал так, как не бегал со временем боксерских сборов.
Припомнилось собственная эпопея с пожарными, которые долго время не выдавали мне разрешения из-за каких-то проблем с проводкой. Тогда, из-за отсутствия денег, я менял всю проводку в зале собственными руками. Нет, уж я точно знал, что проблем с проводкой быть не должно…
За несколько сот метров я увидел поднимающийся в небо столб дыма. Горело знатно, благо пожарные уже были на месте – до части тут рукой подать.
И здание вполне можно было спасти, горела-то крыша. Вот только тушить пожар никто почему-то не спешил. Я увидел расчёт, однако ребята пожарные вместо тушения, были заняты тем, что устроили себе перекур и безучастно наблюдали за тем, как огонь сжирает здание зала.
– Вы чего, мужики? Не тушите? Спасти ж можно, – дыша со свистом, я поравнялся с пожарными.
– Дядь Миш, ждём, – сообщил один из ребят, сразу меня узнав. – У нас одна машина пустая, вторая на дозаправке к гидранту пошла.
– Так вы пеной тушите, сгорит же к чертям!
– Нету пены. Вы погодите, пять минуточек, дядь Миш, и машинка приедет…
Я не стал дослушивать. Пены у них нет! Как же! Зажевал губу, уже более трезво оценивая масштаб бедствия. Пожар действительно не успел расползтись, и все шансы спасти здание имелись… но потом меня как осенило.
– А когда тушить начнете, зал зальет? – поинтересовался я.
– Угу, куда же без этого, – подтвердил пожарный.
Вытащил из кабины полторашку чистой воды и сделал жадный глоток.
– Вы не переживайте, мы аккуратно.
У меня снова сжало легкие, и я предусмотрительно вытащил ингалятор и брызнул лекарство в рот. Зал – это не столько крыша и стены, сколько то, что внутри. Медали, фотографии, грамоты, и все это уничтожит огонь или вода! Твою мать!
– Дай-ка! – я выхватил из рук пожарного бутылку с водой, хорошенько плеснул себе на рукав и пошел ко входу в зал.
– Вы куда, дядь Миш?!
Вопрос остался без ответа, задерживать меня тоже никто не стал, только посмотрели как на безумца. Им этого не понять, другое поколение и ценности другие.
Я решительно подошёл к двери, полез под коврик и с удивлением обнаружил, что ключа нет месте. Твою дивизию! Больше того, дверь в зал оказалась не заперта.
Что происходит? Странно, а ведь я прекрасно помню, что запирал замок. Внутри было немало дыма, но не столько, чтобы остановить меня. Несколько человек, поняли, что я не шучу и пытались всё-таки меня задержать, но я нырнул внутрь и скрылся в дыму. Подбежал к импровизированной аллее славы нашего зала, благо расположенной в коридоре, у входа, и сгреб в охапку медали воспитанников. Сам зал, непосредственно место тренировок, утонул в черном дыму. С крыши сыпалось что-то горящее.
Как вдруг мысли мои оборвались. Всмотревшись внимательнее в дым, я увидел лежащего на полу мальца.
– Игорь!
Паренек не шевелился, похоже, успел надышаться угарным газом, и откуда он только взялся здесь? Он ведь должен был уехать вместе с отцом. На нем были надеты боксерские перчатки. Вот идиот, рвения у Игорька было не меньше, чем у отца, который всю спортивную жизнь пахал как проклятый. И он, зная, где я храню ключи от зала, решил устроить себе ещё одну дополнительную тренировку, чтобы рыжего побить. Вот паршивец! Решил сверхурочно заниматься. Знал, что я буду против, и поступил по-своему.
Я вылил на голову воду из прихваченной бутылки, подбежал к пацану, чувствуя как неприятно сжимает легкие от едкого дыма. Ни секунды не думая, снял футболку, хорошенько ее намочил и поднес ко рту и носу мальца.
– Держись, пацан.
Не хватало, чтобы он задохнулся. Взял пацана на руки и задержал дыхание. В молодости я спокойно мог не дышать минуту и больше. Но увы, подорванное здоровье тотчас дало о себе знать. В груди запекло, засаднило… мгновение, и я сделал первый глубокий вдох, наполняя грудь удушливым дымом. Упавший с потолка шматок чего-то горючего шлепнулся прямо на руку, сжигая кожу.
Голова тотчас закружилась, легкие-предатели зашлись в очередном приступе спазмов. Я еще сделал несколько шагов по направлению к выходу, когда почувствовал, что теряю сознание… Но успел увидеть, как уже почти на выходе из зала меня подхватили пожарные. А я бережно сжимал тело мальца.
Итогом геройства стало то, что я загремел в больницу. Терпеть не могу бездействие в горизонтальной позе и болячки, хотя кто ж их любит? Лечить никто не лечит, дай бог, чтобы не покалечили, больно у нас в глубинке врачи талантливые. Поэтому за свою длинную жизнь я был не частым гостем в больнице. И частить не собирался, даже со скидкой на возраст. Но увы, в этот раз прихватило так, что первые сутки я провел в реанимации. Первый раз разлепил глаза утром следующего дня. И обнаружил, что лежу в палате без соседей. Первыми мыслями было встать с койки и выписаться. А там дома сам как-нибудь очухаюсь, на мне раны заживают, как на собаке. Общительная молоденькая сестричка возилась с капельницей и, завидев, что я пришел в себя, сообщила:
– Вам Виктор Самуилович лечение оплатил.
Витька? Оплатил? Утверждение казалось сомнительным. Чтобы Витька раскошелился? Я огляделся. Просторное помещение, белые занавески, телек на стене, и ни следа присутсвия других пациентов. И тут до меня дошло, что я вообще-то в платной палате. Я хотел спросить насчет Игорька, но обнаружил, что на лице надета кислородная маска. И я с трудом чувствовал свое тело, едва шевеля конечностями. Похоже, выписку все же придется отложить. Черт!
Сестричка будто прочла мой вопрос в глазах.