Боль Миры
Шрифт:
5.
Они снова были в пути.
Лев ждал ответов, ведь вопросы были заданы ещё вчера. Расскажи она ему всё ещё раньше, ему было бы проще пережить это утро в парке.
– Как ты оказалась под ёлкой?
– Я кое-кому помогла…, – говорила она, собирая непослушные кудри в хвост.
– Как той наркоманке?
Мира вздохнула.
– Ты уже в курсе, что я чувствую чужие эмоции.
– Да.
– И физические ощущения.
– Да.
– А ещё я умею их вытягивать.
– Выт…
– Прикасаюсь к человеку и забираю…, – она осеклась, выбирая слова. – Ну, обычно это боль.
– И… куда деваешь?
– Несу в себе.
– Но это же мучительно.
– Да, поэтому лучше от неё избавляться.
– Цветок, – догадался Лев, и перед глазами опять возникли сухие лепестки в её руках.
– Любое растение, – продолжала Мира. – Цветы сразу вянут, а вот деревья сильнее. Сегодня утром это была ель.
– И что ты вытянула?
Она стала копаться в рюкзаке, словно уходя от ответа.
– Что ты вытянула и у кого?
Мира тихо выдала:
– Охранный пёс отравился…
– Ты серьёзно?
– Я почувствовала его боль с утра, не смогла больше уснуть и решила помочь.
– Ты, блин, серьёзно? Ты валялась под ёлкой на мокрой земле, потому что собака нашла в мусоре тухлое мясо?!
– Я знаю, что это тяжело понять, я не осуждаю тебя, – сказала она так размеренно, что его это разозлило. Она говорит это всё так, будто это нормально!
Лев покачал головой. За такую работу должны платить вдвое больше.
– Как часто такое будет происходить?
– Давай обсудим это потом, – сказала Мира.
Лев догадался: она поймала его злость. Он хотел представить, какая она, его злость. Где она? В какой части тела? Она статичная или динамичная? Холодная или горячая?
Пока Лев представлял, он даже как-то смягчился. Началась разбитая дорога, грохот и шум заполнил пустоту, освободив Льва и Миру от необходимости выкручиваться. И даже радио, кажется, что-то поймало.
***
Они остановились в Биробиджане выпить кофе, гугл подсказал кофейню рядом с мойкой. Мира не понимала, зачем мыть машину на полпути – «через пятнадцать минут снова будет чёрной», но Лев и слушать не хотел. Его отец говорил: «Если ты не моешь машину – ты не заслуживаешь машину». Лев не разделял такую категоричность, но пыльные авто не выносил.
А может, он просто хотел больше времени отдохнуть от дороги. За два с половиной часа Мира не сказала ни слова, и Лев надеялся, что смена обстановки поможет ей расслабиться.
Было время обеда, и в кафе наводнили студенты и офисные сотрудники в чёрно-белой одежде. Вдруг Лев подумал, что это неподходящее место для Миры: их переживания могут действовать ей на нервы.
– Ничего, всё в порядке, – ответила она на его беспокойство. – Я могу игнорировать сигналы.
– Неужели? – сказал он, вспоминая историю про пса в парке. Мира словно прочла его мысли:
– Если они не слишком громкие. Они просто сливаются в единый фон и не мешают мне. Тебе же не мешают разговоры за соседними столиками?
Официантка принесла два кофе, сэндвич для Льва и ватрушку для Миры.
– Ты точно ничего больше не хочешь?
– Я знаю здесь одно место, где продают бомбические бутерброды с вяленым мясом, – у неё глаза загорелись. – Заскочим потом?
– Ты бывала здесь?
– Я здесь родилась.
– Биробиджане?
– Да. Мои родители здесь живут.
Лев осторожно спросил:
– Хочешь…?
– Нет, нет, исключено, – она замотала головой и вцепилась зубами в ватрушку.
Понятно, родители – запретная тема. Лев быстро сменил направление:
– Ты действительно знаешь, что у этих людей внутри?
Она хмыкнула:
– Интересная формулировка.
И огляделась.
– Видишь тех ребят? – она указала на женщину и двоих мужчин с пропусками на рубашках. – Она нравится им обоим, и сейчас тот, что в очках, нервничает – думаю, из-за конкуренции. Второй спокоен – скорее всего, он с ней спит.
Мира замолчала на секунду, будто прислушиваясь.
– Да, точно! Её охватывает удовольствие каждый раз, когда этот второй касается её руки.
– И в этот момент ты… чувствуешь то же самое?
– Спрашиваешь, не возбуждаюсь ли я, когда кто-то другой возбуждается?
Лев оторопел от прямоты, но не отводил глаз. Она выдержала паузу и улыбнулась:
– Пока я это не вытяну, оно не моё. Я только слышу песню, но не пою её.
Она отпила кофе.
– Как ты вообще об этом узнала?
– О чём?
– Что ты эмпат.
– Когда мама повела меня к врачу. Спасала меня, как умела, – она крутила пакетик сахара в руках. – Пришлось выбирать: притворяться нормальной или встать на учёт.
– И как же ты оказалась во Владивостоке?
– Со временем я научилась вытягивать боль, – она затихла, вспоминая.
Потом немного оживилась:
– Вообще-то это работает со всеми чувствами, но боль всегда выделялась.
– Сложнее игнорировать, – догадался Лев.
– Я начала помогать людям, и однажды помогла одной шишке. Он оказался другом Баски. Баски приехал за мной сюда, уговорил примкнуть к его команде.
– Команде?
В этот момент раздалось чьё-то неуклюжее пение. Лев и Мира обернулись: официантка несла торт к столу, за которым сидели студенты. Некоторые из них снимали на телефон, другие подпевали. Стало слишком шумно.
– Поехали есть бутерброды с вяленым мясом? – предложила Мира.
Они вышли из кофейни и завернули за угол к мойке, где оставили минивэн. Людей в мойке видно не было, только их машина стояла в одной из трёх ячеек, чистая, но всё ещё мокрая. Лев попытался найти персонал и заметил на окне кассы табличку: «Перерыв».