Боль

Абдалов Сергей

На следующий день, когда Галина услышала, как её парень героически расправился с насильником матери, она тут же разорвала отношения. Узнав через неделю, что ещё и беременная, скорее всего, от Витьки, побежала к бабе Зое. Но бабушку предательски отказалась от выполнения процедуры аборта, сказав, что перешла на божью сторону. Выехать в районный центр не дал один случай, и Галина опоздала с абортом. Тогда в соседнем городе взорвался завод, и в эпицентре трагедии развернули палаточный медгородок. Там Галина потеряла почти месяц, пока из-под завалов вытаскивали пропавших без вести рабочих.

И

вот это обезображенное лицо, еле уловимое в сумерках подвала, прикрытое замусоленными волосами было знакомо Галине. Она ловила себя на мысли, что знает жестокого убийцу и каннибала, но всё же прогоняла мысль о том, что это и есть Захар. Захара убил Виктор. И точка. Тот несчастный мальчик и мухи не обидит, а этот не задумываясь содрал кожу с живых Витькиных друзей, посыпая их солью как рыбу, заготавливаемую на зиму. Крик истерзанных людей не кончался несколько дней, от чего Галина сама начала терять сознание. Позже, одним за другим убийцы всё же умерли от потери крови и болевого шока. Теперь, по кусочку их доедали крысы.

В тот день, чудовищный маньяк, как всегда, пытался накормить женщину мясом. Пленницу выворачивало наизнанку, когда её рот наполнялся сладковатым куском мяса, но изверг проталкивал его дальше своими обмороженными пальцами, как ни в чём небывало улыбаясь разорванным ртом.

Взрыв возле входа приглушил собой женские вопли, а яркие вспышки и закладывающие уши хлопки шумовых гранат оглушили находящихся в подземелье маньяка и жертву. Никто ничего не мог понять. Военные, что были вызваны для спасательной операции по освобождению заложницы, действовали не дольше тридцати секунд. Подорвав завал у входа, саперы освободили проход для вооружённых людей. Слепо размахивая перед собой топором, каннибал так никого и не задел, а один из милиционеров выстрелил из пистолета чудовищу прямо в грудь. Это был первый выстрел теперешнего майора, что, только закончив учебку, был направлен на спецоперацию по ликвидации деревенского маньяка.

– Здесь еще один! – крикнул Егор, пытаясь уловить в темноте ковыляющую фигуру коротконого человека в черной одежде. – Кажется здесь ребенок! Ребята, здесь надо всё проверить!

Галину, окутав в одеяло, вывели на свет. Подстреленного здоровяка на носилках вынесли из овощехранилища и запихнув в скорую помощь увезли. Почти три часа милиционеры перекапывали помещение хранилища, время от времени выбегая наружу, чтобы блевануть где-нибудь в кустах, когда натыкались на сгнившие останки жертв каннибала. Сам же Егор осмотрел каждый угол подземелья, но так и не нашёл убежавшего прочь низкорослого незнакомца, что отчетливо видел сам лично в нескольких шагах от тела маньяка.

***

По практически пустой бутылке, майор понял, что воспоминания затянулись. Каждый раз, когда начинался очередной «глухарь» с расчленёнкой, он вспоминал историю о хворном маньяке, что совершая невообразимо-ужасные преступления, смог превратиться в страшную сказку перед сном или той самой бабайкой, что пугали непослушных детей.

Майор настолько погрузился в воспоминания, что даже не заметил, как выключил свет

в комнате и сидел почти в полной темноте, слегка освещаемый молочным светом луны, плывущей мимо окна. Только сейчас, придя в себя, Егор Петрович услышал непонятный шум на кухне. Что-то прыгающее заставляло звенеть, оставленную ещё с утра посуду. Ложка в стакане стучала так, словно стояла на столике в купе движущегося поезда. Какой-то предмет или невиданное животное бесилось на кухонном столе, издавая чавкающий звук, видимо имея липкую основу.

Игорь Петрович встал с дивана, и хотел было включить свет, но выключатель лишь щёлкал, даже не пытаясь зажечь лампочку. В этот момент зоркий глаз майора бросился на балконную стеклянную дверь, на которой багровела широкая, не ровная полоса, от края до края стекла, словно неопытный маляр решил закрасить стеклянную дверь, но в один миг передумал. Осторожным шагом Игорь Петрович направился к кухне, где творилось безобразие и когда он подошёл к ней совсем близко, то снова увидал бордовый след маляра-недоучки на кухонном окне. Теперь след поднимался к открытой форточке и исчезал, наследив на оконной раме чем-то бурым.

–Что за… – Вырвалось у майора недовольное ругательство, и он широким шагом поспешил зайти на кухню.

Прищурившийся, Игорь Петрович выловил в скупом свете луны, призрачным прожектором, падающего на стол, что-то волосатое и круглое, быстро прыгающее на клеёнчатой цветной скатерти. Мяч, чавкая и хлюпая, разбрызгивал по сторонам щедрые ошмётки запёкшейся крови, успевая оставлять алые круги на месте прыжков. С нескрываемой брезгливостью, майор подошёл к неизвестному существу и уже хотел схватить его и швырнуть в форточку, как вдруг мяч повернулся, словно имел внизу маленькие ножки, и майор от ужаса вскрикнул. На него смотрела голова, убитого этим утром слесаря Геннадия. Причём голова, в отличие от мёртвого тела, была абсолютной живой. С бледным видом осунувшегося лица, закатанными глазами до белков и скривлённым от отчаянного крика, почерневшим ртом, но живой.

Игорь Петрович отскочил назад и ударился спиной о буфет. Не выдержав столкновения с крупным майором, содержимое буфета со звоном повалилось с полок, а стекло одно из дверец треснуло, формой застывшей в небе молнии.

– Что за… – повторил испуганный мужчина и нащупывая руками стены, бросился в зал, где в тумбочке лежал пистолет. Голова, соскочив с места, шмякнулась на то место, где стоял майор, и недовольно скривив лицо, запрыгала вслед за ним, чавкая остатками оторванной шеи.

Майор тем временем, столкнув на своём пути два кресла и взбороздив ковровую дорожку, упал перед заветной тумбочкой и открыв её, громко стал хлопать рукою внутри, ища пистолет. Голова же, запачкав кровью весь «пройденный» путь, настойчиво прыгала в сторону мужчины, и когда до него оставалось метра два, как напруженная оттолкнулась от пола, полетев на Игоря Петровича. Тот уже вытащил ПМ из тумбочки и наставил его прямо в летящую голову с неимоверно раскрытым ртом, растянутым почти на весь размер лица. Майор нажал на курок. Раздался глухой щелчок бойка, а голова слесаря, достигнув

Конец ознакомительного фрагмента.