Больница на Змеиной Горе

Платунова Анна Сергеевна

Было видно, что название ничего ему не сказало, но он кивнул с важным видом.

– Надолго к вам?

– Как получится.

– Мэтр Грин тоже так говорит.

– Мэтр Грин? – переспросила госпожа Нерина.

– Он настоящий боевой маг из столицы! – В голосе мальчугана прорезался неподдельный восторг. – На околице дуб стоял сухой, его молния разбила, так он руками так сделал, – мальчик выпрямился, придал чумазой мордашке важное выражение и повел руками, показывая «как», – и дуб на куски – бац! Мы его на дрова разобрали, – добавил он уже спокойнее.

Ланс

переглянулся с госпожой Нериной.

– А давно он здесь? – спросила она.

– Так два дня как приехал. Говорит, – мальчик изменил голос, точно подражая кому-то. – Устал на старости лет от городского шума. Бабка-то с дедом его отсюда были, – добавил он нормальным тоном, и снова заскрипел. – Решил вот, посмотреть, какая она, его родина.

Таких совпадений не бывает. Взгляд, который бросила на него Грейс, говорил то же самое. Она подхватила на руки Лори, обняла ее, снова посмотрела поверх плеча дочери на Ланса.

Или бывает?

*** 9 ***

– В самом деле? – деланно-небрежно спросил Ланс. – Он местный?

В таких городках все всех знают, всех помнят и правнуку поставят на вид грехи прабабки.

– Да, старая Ула говорит, что в один год с его дедом родилась. А дочь его, матушка, значит, мэтра Грина, с проезжим гусаром сбежала, тьфу!

Грин… Среди столичных аристократических родов такой фамилии не было, но «маг из столицы» —не значит «родившийся в столице». Тот гусар – если он, конечно, существовал, вполне мог быть провинциальным дворянчиком, но девушке из этакой глуши показаться настоящим принцем.

– Госпожа Ула, наверное, всех здесь с пеленок знает, – вмешалась госпожа Нерина.

– Да какая ж она «госпожа», – хихикнул мальчишка. – Но что правда, то правда. Как заведет про былые времена, так не знаешь, куда бежать.

Надо с ней познакомиться, да осторожно порасспросить про матушку этого Грина. Как ее звали, интересно?

– А вот и Солнечный переулок. Вам надо вон туда, где розы, – сказал мальчик.

Как Ланс не вглядывался за крепкий штакетник, разглядеть розы среди буйной зелени между яблонями и вишнями не смог.

– Горсы в том году уехали. – добавил малец. – В остальных живут.

Госпожа Нерина, передав ручку Лори Грейс, сняла с калитки проволочное кольцо, прошла по дорожке.

– Все правильно, солнечный переулок, дом пять. Здесь табличка, – сказала она.

– Какой же пятый, когда третий, – уперся малец. – Раз, два, третий.

– А ты умеешь читать? – спросил Ланс.

– А зачем мне это? – пожал плечами мальчишка. – Ну ладно, я побежал.

– Погоди. – Ланс протянул ему медную монетку. – Спасибо.

– Не обижайте, – нахмурился мальчишка. – Дед говорит: ты поможешь, потом тебе помогут.

– Я не хотел тебя обидеть. Купи в лавке конфет, угости друзей.

– Хорошо. – Малец отступил на шаг. Повернулся к Лори. – Тебя как зовут? Гулять пойдешь?

– Сегодня Глории надо отдохнуть с дороги. – сказала Грейс.

– Я не устала! – топнула ножкой Лори и надулась.

– А завтра посмотрим, – закончила Грейс.

– Тогда до завтра, Глория. – Мальчишка умчался.

– Не думаю, что мы сможем удержать малышку дома, – задумчиво произнесла госпожа Нерина, глядя ему вслед.

Ланс тоже так не думал.

– Придется ее заботливой полусумасшедшей тетушке вспомнить искусство отвода глаз. – Телохранительница улыбнулась. – Подождите здесь, пока я осмотрю дом.

Дверь оказалась незаперта, а внутри, слава богам, был относительный порядок. Даже если соседи и взяли какие-то мелочи, больше не нужные хозяевам, оставшегося в доме вполне хватало для жизни.

Пространство внутри сруба делили на комнатки дощатые перегородки, обитые домоткаными половиками. В двух комнатах обнаружились широкие, грубо, но добротно сколоченные кровати: похоже, на одной спали супруги, а на второй дети – вповалку, как водилось в бедных семьях. На кухне стоял такой же грубый, но основательный стол, печь светилась белеными боками. В буфете нашлась посуда, на веранде – бочка для воды, а в дальней комнатушке обнаружились разномастные тазы и деревянные шайки.

Оставив вещи, Грейс отправилась искать лавки, госпожа Нерина вышла с Глорией погулять в огороде, а Ланс взял коромысло, ведра и двинулся к колодцу.

«Да уж, это тебе не водные артефакты», – мысленно усмехнулся он, взгромождая шаткую конструкцию на плечо. Коромысло вертелось, и прежде чем Ланс понял, как держать равновесие, облился с головы до ног под хихиканье девчонок, выглядывающих из-за забора.

Весь остаток дня Грейс мыла, скребла, оттирала, а Ланс сбился со счету, сколько ведер он принес. Лори же, наскоро обследовав дом, изучала сад, и ее едва удалось заставить ненадолго вернуться и поесть. Госпожа Нерина вечером принесла ее, спящую, на руках, и малышка не проснулась, когда ее раздевали и укладывали в кровать. Телохранительница постелила себе на полу. Грейс предложила забрать дочь в другую спальню, чтобы освободить кровать, но госпожа Нерина только улыбнулась.

– Вспомню молодость. К тому же на моих нынешних формах спать куда мягче, чем на тех мослах, что у меня были тогда.

Ланс думал, что физическая усталость сморит его, как дочь, но сон не шел. Правильно ли он поступил, что привез сюда семью? В такой глуши и целителя-то наверняка нет, разве что знахарь найдется. Конечно, они с Грейс сильные маги, но не всемогущие. Что если они где-то наследили, и их найдут? Бежать за помощью будет некуда. Что если, пока он тут, доберутся до родителей?

– Спишь? – шепнула жена.

Он покачал головой. Развернулся к ней, и Грейс потянулась к нему навстречу, прильнула всем телом, ткнувшись лицом в грудь. Дыхание теплом скользнуло по коже. Ланс обнял жену, словно мог загородить так от всего мира, замер.

– Я тоже не могу уснуть, – шепнула она ему в шею. – Здесь так тихо и так темно. Оказывается, я отвыкла.

Здесь в самом деле было слишком тихо – в столице уличный шум слышен даже ночью.

– Открыть ставни? – Ланс коснулся губами ее волос. – Луна сойдет за уличные фонари.