Шрифт:
Путь в бесконечность
Застыла душа, и часы остановлены.
В безмолвии зрители выхода ждут.
Грехи все замолены, речи замолвлены…
Пульсирует кровь, и нервы, как жгут!
Дышать – не надышишься! Воздух каменьями
В разинутых легких набатом гремит.
На сцене, истёртой чужими коленями,
Начало пути в бесконечность лежит…
Боль
Эти строки родились под впечатлением книги замечательного, талантливого писателя Даниила Туленкова, ветерана СВО
…А он писал про то, как воевали,
«Трехсотых» выносили с передка.
Как дядьки важные солдатов предавали,
И как свобода на войне была сладка.
И тысячи людей словам внимали.
Сермяжной правде о героях, их судьбе.
Порою слёзы горькие тайком глотали,
Примерив боль людских потерь к себе…
Писал, как надышались взрывов гарью,
Как на смерть посылали пацанов.
И как в окопах предрассветной хмарью
Тревожно спали – урывками, без снов.
О том, как честь свою не опускали.
О доблести простой, не напоказ.
Писал о том, как наши побеждали!
Немногословно. Парой-тройкой фраз.
Читая книгу про мужчин России,
Написанную злой, простой строкой,
Прошу, о Боже милый, сохрани их!
Чтоб каждый возвратился в дом живой.
Чтоб книга эта выжила в кошмаре,
Чтобы живущие на той и этой стороне,
Чтобы на всем земном великом шаре!!!
–
Печать проклятия лежала на войне.
Из серии «Злые будни войны»
И хуторок-то небольшой…
Но как-то мигом: треск и вой,
Из автоматов колотьба…
Куда котят девать?!.. Куда?!..
Людей кошмар… стрельба и мат…
Палят, кричат, бегут, спешат!
…и только маленькая мать
Не уставала заклинать
Кошачье божество своё:
«Потомство сбереги моё!!!»
Прижавши уши, средь войны,
Без всякой пред людьми вины,
Пока сжималось зла кольцо,
Она бежала под крыльцо…
Дитя за холку! Чрез дорогу!
Навстречу – взрывы! Трупы! Ноги!
Кусты… Трава… а! – здесь налево….
Там под обрывом спрятан первый.
Лизнув малого, отдышалась.
Потом приникла, подобралась…
И снова в путь туда, где смерть,
И огненная круговерть!
«Там девочка моя осталась…»
Совсем чуть-чуть… немного… малость!..
За холку… что-то в бок кольнуло…
Волною навзничь развернуло…
Висит покорно дочь в зубах.
Еще неведом мелкой страх.
…Чуть поднапрячься… Девять жизней!
Ещё жива! И не до тризны…
Не слушаются что-то ноги…
Еще чуть-чуть через дорогу…
Налево здесь… Через кусты…
Вокруг цветы… цветы… цветы…
Обрыв. Земля… и мокрый бок…
А вот и мы…
…прощай, сынок.
Лежали в окопе солдаты.
Над ними – противника дрон.
Заметил их там оператор —
Предвестник чужих похорон.
Глумливо жужжал аппаратик,
Задорно кругами летал.
«Какой попадётся солдатик?» —
В сомнениях цель выбирал:
"Быть может вон тот, безоружный,
С кровавым пятном на плече?
Он явно недавно контужен.
На вид не жилец вообще.
Нет, этот совсем не подходит!
И так через часик помрёт".
И техник свой дрон переводит
На новую цель: «Может, тот?
Без шлема, и тоже подранен.
Бинтами замотан висок.
Чернявый… Наверно, южанин.
Ну что же… Лови, москалёк!»
Мотор камикадзе стилетом
Вспорол над окопом дымок…
Но выстрел обреза дуплетом
Швырнул аппарат на песок.
***
В окопе был третий. Бывалый
Седой ветеран из Перьми:
«Вот хрен тебе, – буркнул устало. —
Еще поживём, чёрт возьми…»
В меня шесть пуль из автомата
Сегодня дяденька всадил.
Моих сестрёнку, маму, брата…
Так просто – взял, и всех убил.
Убил за то, что мы другие.
За то, что молимся не так.
Кто ж виноват, что мы такие…
Ведь я ему совсем не враг!
Сегодня был мой день рожденья.
И как обидно мне, хоть плачь!
За что такое невезенье?!
–
Футбольный подарили мяч!
Я с ним теперь не поиграю
На спортплощадке во дворе…
Я не пойму никак! Не знаю!
Зачем стрелять по детворе?!
Прожил шесть лет… Как это мало!
По пуле за год… и конец.
Я утром был – в обед не стало…
Перечеркнул судьбу свинец.
Возможно, был бы футболистом,
Сыграл бы не один я матч.
Как жаль, что я убит садистом!
Не поиграть мне больше в мяч…
Вы на могилку принесите