Больное сердце (сборник)
Шрифт:
– Саша, я не один, а со знакомыми. Ключников Сергей Андреевич и Иванников Степан Николаевич.
Мужчины обменялись сдержанными рукопожатиями.
– Проходите в гостиную.
Земляне с интересом осматривались. Хотя интересоваться, честно говоря, было особо нечем. Привычная обстановка. Ну, разве что, на первый взгляд, синтетические материалы полностью отсутствовали. Да мало ли у кого как крыша едет. Сейчас даже ночным горшком из горного хрусталя никого не удивишь. Но все равно что-то было не так.
– Руки-то он нам пожал, но ни кто такие, ни «дорогие гости» или там «Пашины друзья – мои друзья!» не сказал, – шепнул Иванников.
– Если ты думаешь, что твоя наблюдательность наблюдательнее моей, то сильно ошибаешься. Просто заткнись! – прошипел командир.
– Это юмор?
Сергей вздрогнул.
– Просто у меня отличный слух, – пояснил Устинов. – Вот то, что вы сказали про вашу наблюдательность, которая не менее наблюдательна, чем наблюдательность господина Иванникова, – это юмор?
– Скорее тавтология. Жалкая попытка иронии. Где-то так.
– Я что-то такое смутно припоминаю… Юмор. Ирония. Жалость.
Друзья промолчали.
– Разберемся, – сказал Устинов. – Пойдемте. Не принято заставлять ждать. Тем более наступает самый ответственный момент празднования естественного рождения. Сейчас мы все будем пить естественный ритуальный напиток. И не перешептывайтесь, пожалуйста. Я все слышу, и мне отчего-то неловко. Что для меня крайне противоестественно. У меня несанкционированно учащается сердцебиение вне специально разработанной для меня физической нагрузки. – Внимательный взгляд смог бы уловить легкий бриз растерянности на его лице.
– Здравствуйте! Я – пришелец-прораб! – возвестил поганец Иванников, войдя в огромную комнату, наполненную слишком красивыми людьми. – А это – скрипач! – мотнул он головой в сторону Ключникова.
Все обернулись и посмотрели на командира и бортинженера. Сергею стало не по себе. Собравшиеся были поголовно неестественно густоволосы. Неестественно стройны. Неестественно здоровы, что ли? Нет-нет, конечно, он и прежде встречал красивых высоких длинноногих натуральных блондинок с нежной кожей цвета крымского персика. И кудрявых брюнеток с полной грудью, тонкой талией, изящным изгибом спины и пухлыми коралловыми губами. И ровно-золотистых рыженьких, покрытых изысканным кружевом веснушек. Но чтобы столько и в одном месте? И мужчины! Как поразительно хороши собой мужчины! Какой там «чуть красивее обезьяны»! Бицепс в бицепс, торс в торс, ни одного пятнышка, ни одного прыща на морде. Такого в природе не бывает. Во всяком случае, с такой высокой статистической достоверностью. В любой человеческой компании всегда есть низкорослая пышка с начесом, тощий синий чулок с тремя перьями неясного цвета, собранными в жалкий пучок, дядя с пузом, индивид с нечистой кожей и кто-нибудь с насморком или как раз к празднику выскочившим герпесом. Даже на церемонии вручения «Оскара»! И это нормально. А вот это сборище – ненормально! Даже у моделей на приемах течет макияж, а эти – неестественно красивы самым естественным образом. Кожа у всех матовая, ресницы загнуты вверх, губы слегка увлажнены. Кто они, черт возьми?! Он взглянул на Степана. Тот шутливым жестом «застегнул» рот на воображаемую «молнию».
– Прошу вас, пришелец-прораб и скрипач, – серьезно сказала одна из неземных красавиц и подала Ключникову и Иванникову бокалы, наполненные прозрачной, чуть опалесцирующей жидкостью.
Бортмеханик понюхал содержимое. Ничем особенным не пахло. Ни вином, ни чем-то неизвестным. Не пахло вообще ничем. Водой. Какой-нибудь трижды пропущенной через угольный фильтр. То есть вообще ничем.
– Наступает важный момент. И сегодня именно я прошу Павла Алексеевича Устинова открыть празднование естественного рождения, как ранее просили вы или попросите в будущем, – официальным тоном произнес Смирнов и протянул бокал с таким же содержимым Устинову.
Тот принял, чуть поклонившись.
– Дамы и господа, вот уже в течение десятилетия я говорю одно и то же. И это замечательный показатель стабильности достигнутых результатов, – сказал Устинов и после паузы произнес чуть громче: – За естественное рождение! За тот колоссальный прогресс, которого мы добились, следуя нашей природе. Пусть естественнорожденный будет здоров от самого первого до самого последнего его земного дня, и пусть весь его путь от истоков до исхода будет натуральным, как дождь, идущий с небес, и рациональным, как самая совершенная технология. Причастимся единственной разрешенной каждому из нас к естественному употреблению биологической жидкостью, несущей жизнь другому. – И опустошил бокал.
Вслед за ним вся компания поступила так же. Ключникову с Иванниковым ничего иного не оставалось, как пригубить.
– Павел, что это? – спросил Сергей. – На вкус – просто соленая вода.
– Это околоплодные воды, – ответил Устинов, и в его глазах на мгновение возникла вполне человеческая ехидная смешинка. Эдаким отблеском, нечаянным лучиком в тусклый день. Появилась. И тут жеисчезла.
«Почудилось», – подумал Ключников.
– Где здесь гальюн?!!! – завопил Иванников и рванул прочь из роскошной гостиной.
– По коридору вторая дверь налево, – равнодушно-приятным голосом диспетчера напутствовал его Смирнов.
– Что это с ним? – спросил хозяин дома у Ключникова.
– Аллергия на околоплодные воды, – усмехнулся командир инопланетному землянину.
– Аллергия? – переспросил Смирнов. – У естественнорожденных не бывает аллергии на околоплодные воды. У естественнорожденных вообще не бывает аллергии ни на что. Степан Иванников генетический мусор? Почему его не демонтируют? – обратился он к Устинову.
– Саша, а как чувствует себя естественнородильница? – Павел Алексеевич направил разговор в другое русло.
– Естественно себя чувствует. Скоро она выйдет к нам с естественнорожденным.
Пока Иванников знакомился с устройством инопланетного санузла, Ключников разглядывал гостей. Они общались, разговаривали друг с другом. Но ни один из присутствующих не рассказывал анекдоты, не спрашивал, как дело прошло. И не потел. Он же неожиданно для себя покрылся испариной. Температура была вполне комфортная, и духоты в помещении совсем не ощущалось, несмотря на достаточно большое количество людей. Сергей Андреевич достал из кармана пачку сигарет.
– Здесь не курят, – сказал ему Устинов.
– А где курят?
– Нигде не курят. Курение на Земле запрещено. Производство запрещено, посадки табака уничтожены и более не культивируются.
Ключников хотел спросить что-то еще, но в этот момент Смирнов заявил:
– Уважаемые гости, поприветствуем естественнорожденного и мою супругу Катерину!
В гостиную вошла еще одна «голливудская дива», как окрестил про себя тутошних дам Ключников. На руках у нее ненатурально безмятежным сном спал слишком чистенький пупс, словно сошедший с рекламы памперсов.