Больные ублюдки
Шрифт:
Все ещё хмурясь, Хитэн отхлебнул чай, а затем поставил чашку с блюдцем обратно на покрывало.
— Ну? — затаив дыхание, спросила его я.
— Было здорово, — немного неловко ответил Хитэн, но я все равно завизжала от восторга.
— Не слишком горячий?
— В самый раз, — заявил он, я повернулась к своей чашке и тоже сделала глоток. Я очень любила чай. Но только «Эрл Грей». Никакая другая чайная смесь мне так не нравилась. А пить «Дарджилинг» вообще было чистым преступлением.
— А
Хитэн приподнял бровь. Я потянула к себе ярко-розовый проигрыватель и включила его.
— Он был маминым. У него внутри плёнка. Кассета. На ней все ее любимые песни. Они из восьмидесятых. Я не знаю, что это значит, но это мои самые любимые песни на всем белом свете. Я слушаю их каждый день.
Я провела рукой по наклейкам в виде сердечек, которые в молодости прилепила на проигрыватель моя мама, и повернулась к Хитэну.
— Хочешь послушать, Кролик?
Он кивнул. Я перемотала плёнку, пока не нашла свою самую любимую песню, и нажала на кнопку воспроизведения. Заиграла музыка.
— Эта песня называется «Дорогая Джесси». Её поёт леди по имени Мадонна. Это была самая-самая разлюбимая мамина песня.
Как только зазвучала музыка, я началась покачиваться. Не успев присесть, я вскочила на ноги и, держа в руках куклу Алису, начала танцевать и петь. Я кружилась, откинув назад голову и громко распевая слова песни. Почувствовав, что не могу больше крутиться, я взглянула на Хитэна. Он смотрел на меня со странным выражением лица.
Я качнула плечом и заглянула ему прямо в глаза. Танцуя и подпевая, я двигалась к нему навстречу, устраивая целое представление. Я постоянно устраивала представления для папы с дядями. Почти каждый вечер. Они всегда просили меня станцевать для них в моем платье из «Алисы в Стране Чудес» — это было мое любимое платье. Я обожала танцевать для людей. Это всегда вызывало у них улыбку.
Когда песня закончилась, я, тяжело дыша, упала рядом с ним.
— Кролик, тебе понравилось? — спросила я, прижав к груди Алису.
Его серебряные глаза пробежали вниз по моему платью, затем скользнули обратно к лицу.
— Да, — хрипло произнёс он. — Мне очень понравилось.
— Очень?
Он кивнул.
— Я так рада! — я отхлебнула ещё чая, и Хитэн сделал то же самое. Я налила нам еще по одной чашке. Когда весь чай был выпит, я полезла в мешок за последним своим сокровищем.
И положила перед Хитэном книгу. «Приключения Алисы в Стране Чудес».
Хитэн поднял её и провел пальцами по старой обложке.
— Твоя любимая книга, — он раскрыл обложку и начал просматривать страницы.
Я затаила дыхание.
— Ты умеешь читать, Кролик?
Руки Хитэна замерли, и он посмотрел на меня.
— Да. А ты не умеешь?
Я покачала головой.
— Я на домашнем обучении. Мой папа очень занятой человек, и у него почти не остается времени, чтобы меня учить. Большую часть времени я играю здесь, во дворе дома, — я теребила волосы Алисы. Снова взглянув на Хитэна, я увидела, что он все еще на меня смотрит. — Можешь… не мог бы ты почитать мне книгу, Кролик?
Казалось, Хитэн собирался отказаться, но потом он опустил плечи и кивнул. Улыбнувшись, я подвинулась и положила голову ему на ногу. Я услышала, как Хитэн странно задышал, но ничего не сказала. Я подняла глаза, и увидела, что он смотрит на меня сверху вниз.
Он был очень красивым.
— Моя мама читала мне её каждую ночь, когда была жива. С тех пор мне никто не читал… до сегодняшнего дня.
Хитэн сглотнул, а затем начал с первой страницы. Он читал, и я улыбалась. И он хорошо читал.
«Он, наверное, очень умный, — подумала я. — Молчаливый и умный».
Пока Хитэн читал, я его разглядывала. Я слушала его голос, его сильный техасский акцент… совсем как у меня, когда я не разговаривала с английским акцентом.
— Кролик, а почему ты стал не нужен своей маме?
Хитэн перестал читать и посмотрел на меня. Мне показалось, что его серебряные глаза потемнели.
— Я никому не нужен, — сказал он.
— А твоему папе? Мистеру Джеймсу?
Хитэн помотал головой.
— Ему я тоже не нужен. Но мне больше некуда идти. Он сказал мне, пока я здесь, держаться от него подальше. Так я и делаю.
Я почувствовала, как на сердце стало невыносимо тяжело от грусти.
— Тогда ты нужен мне, — тихо произнесла я, и глаза Хитэна распахнулись так широко, что стали похожи на две яркие, сияющие в полуночном небе Луны. Я взяла в руку его ладонь и легонько сжала. — Я буду твоим другом, а ты будешь моим. Куколка и Кролик. Друзья поместья Эрншоу... твоим самым первым другом в целом свете.
Я перекатилась к стоящему рядом со мной проигрывателю и нажала на кнопку воспроизведения. Когда заиграла мамина кассета, я снова положила голову на ногу Хитэну и широко ему улыбнулась. Хитэн отложил книгу, а затем, очень медленно, коснулся пальцами моего лица и провел ими по волосам. Он поправил мой ободок. Я подумала, он мне улыбнется, но он не улыбнулся.
Он оглянулся на книгу. Когда он снова начал мне читать, я закрыла глаза. И все время, пока он читал, я представляла себе, что слышу, как в кармане его жилета тикают часы.