Болотник 3
Шрифт:
Срочно оборудую себе огневую точку. Возле корня вывороченного дерева есть углубление, там я и спрячусь. Понизу и за упавший ствол, можно если что прошмыгнуть, там как раз есть подходящая щель, да и буду я лежать, прячась на темном фоне. Позади меня огромным тёмным комом торчит корень упавшего дерева. Вокруг снег, а я без маскхалата, так что это единственный правильный вариант. К тому же я буду находится не на ровной линии, а среди складок местности и поэтому менее заметен. Быстро пробежав немного назад, я ножом срубаю невысокий куст и бросаю его сверху выбранной позиции. Со стороны
Ожидание не затянулось. Всё ближе и ближе слышится стрельба. А по лесу, испуганным лосем в мою сторону кто-то ломится, не разбирая дороги.
Первым я увидел лейтенанта, который прихрамывая на одну ногу выбежал из-за деревьев. Ну не бег — это конечно, быстрая ходьба, но идёт он на пределе своих возможностей, лицо перекошено от боли и усталости. В руках автомат, полушубка на нём нет, он в одной гимнастерке, и без шапки. Грамотно уходит, петляет, старается что бы за спиной всегда были деревья. Окликать я его не стал, пусть выведет на меня стрелков, может кого-то и удастся подстрелить.
Когда лейтенант скрылся среди деревьев, я увидел и первого преследователя. Ну да. На китайца он не похож нисколько. Седая борода, белый, маскировочный халат, в руках карабин, идет на лыжах. Я его узнал. Один из «совета старейшин», что вечно заседали в кабинете у Палыча и числились егерями. Савелий Макаров его зовут. Тихий и ничем не примечательный старичок. За всё время ни одного слова от него не услышал. Дедушка божий одуванчик. И сейчас этот пенсионер как раз остановился, выцеливая спину двадцатилетнего мальчишки-лейтенанта, который в своей короткой жизни и нагрешить то, наверное, не успел.
Как только щека стрелка коснулась приклада, я нажал на курок. Короткая очередь, на три патрона, и старый маньяк сломанной куклой падает на снег, а в просвете деревьев появляется вторая фигура. Быстро перевожу прицел на неё и открываю огонь. Мимо! Второй преследователь скрывается среди деревьев, а в мою сторону начинают лететь пули как минимум из двух карабинов. Быстро вычислили гады!
Уже начинает темнеть. Скоро на землю опустится ночь, но до неё ещё дожить надо. Больше не стреляя в ответ, я пролезаю в щель между корнями погибшего дерева и прикрываясь стволом бегу назад. Преследователи пока не заметили моего бегства. В комель врезается одна пуля за другой, пытаясь нащупать и ужалить мой хрупкий организм.
Надо догнать лейтенанта. Далеко он уйти не мог, главное, чтобы он меня не подстрелил, приняв за одного из преследователей.
— Кирилл? — я почти уперся грудью в ствол автомата, когда лейтенант внезапно вышел из-за ствола огромной сосны прямо передо мной.
— Мать твою! Ты чего пугаешь то так! Чуть в штаны не навалил. Ходу лейтенант, по дороге поговорим — я подхватил исходящего паром, разгорячённого лейтенанта под руки и потащил за собой — Что случилось? Где остальные?
— А блядь! Больно! Они меня в ногу зацепили.
— Давай, давай! Я помогу, стоять нельзя. Слышал, чего врачи говорят? Движение — это жизнь. Вот это как раз наш случай. Врачей нужно слушаться. Так что там у вас случилось? Где парни?
— Нет больше парней… Через час, как вы ушли, они за нас и взялись. С права обошли, и сразу из трех стволов троих положили. Метко стреляют суки!
— Так охотники, по-другому тут не прокормиться … — на автомате сказал я.
— Ну да, охотники… Троих вот они сразу, а нас с Голубевым, давай из окопчика выковыривать, головы поднять не дают. Подождали мы немного, выставили автоматы над бруствером, по рожку засадили и рванули вдвоём по вашим следам. Голубев запнулся слегка, отстал, ну они его и… а потом за мной пошли. У меня патронов, полрожка осталось, а я так никого похоже даже зацепить не смог!
— Жалко парней… Я одного срезал, когда тебя ждал, так что их там теперь пятеро осталось. Но и это конечно дохрена, хотя они теперь осторожнее будут.
— Двое.
— Что двое?
— Их трое всего меня гоняло. Если ты одного убил, их только двое осталось.
— Сука… Надо поднажать лейтенант! Если ты говоришь, что их всего трое было, то где-то ещё трое бродят. Как бы они парней не перехватили. Да и эти, не отстанут от нас, хоть нас и поровну теперь. Давай родной, поднажми!
И мы поднажали. Я практически тащил лейтенанта на себе, почти не чувствуя усталости. Нужно во что бы то не стало догнать первую группу! Только вместе у нас будет шанс уцелеть. Парни там почти слепые, никто из них эту местность не знает. Они лишены манёвра и скорости, по рукам и ногам их сковывает раненный майор. Да и опыта у них нет.
Снова стрельба, но теперь уже впереди. Мы не успели!
Уже почти сутки мы сидим в занесенном снегом овраге. Нас обложили со всех сторон. Куда не сунься, тут же прилетает пуля. В ответ мы почти не стреляем, патронов кот наплакал, да и из бойцов нас всего два человека, я да лейтенант, по имени Никита. Познакомились мы с ним за эти сутки, успели поговорить. На дне оврага, на расчищенной от снега площадке, лежит всё ещё живой майор, да мечется в бреду, на подстилке из валежника, тяжелораненый Лёха.
Спасти всех парней, мы с лейтенантом не успели, но наше внезапное появление и огонь из двух автоматов, ненадолго отпугнуло нападавших. Парни, несущие носилки были уже мертвы, а Алексей получил пулю в живот и скрепя зубами от боли, сидел прислонившись спиной к стволу сосны. Тогда то, воспользовавшись временной передышкой, мы и затащили раненных в ближайший овраг, где теперь и сидим. Целый только я, лейтенант тоже ранен. Нога у него прострелена насквозь. Как только он бежать ещё умудрялся с такой раной? Лейтенант сидит одетым в три свитера, которые нашлись в моём и Лёхином рюкзаках, возле небольшого костерка, разведенного на дне и отдыхает, сейчас моя очередь бдить.
Тянут что-то старики-разбойники. Не уходят, но и в атаку не идут. На мои крики не отвечают. Несколько раз я с ними поговорить пытался, а в ответ — тишина.
В очередной раз проверив раненных, я подошел к лейтенанту.
— Парни на грани. На долго их не хватит. Ночью я попробую незаметно выбраться и пройти мимо стрелков. Другого выхода нет.
— Ты прав. Надо попытаться… Может хоть у тебя получится уйти. Спасибо хотел тебе сказать. И так мы тут пока живы только благодаря тебе.