Большая и грязная любовь
Шрифт:
Единственное, чего не хватало, – похоронного венка!
В итоге на ковер к начальству я не шла, а бегом бежала. Глеб, конечно, страшный, зато в единичном экземпляре. И к даче советов не склонен.
Я миновала первый ресепшен, второй. Уверенно постучала в знакомую дверь. Ответа не последовало, но я все равно потянула за ручку – а что? Назначенный час настал, значит, можно. Порог кабинета переступила молча, так же молча закрыла дверь и лишь после этого
Тут было пусто. Очень-очень пусто. Ни тебе дивана, ни кресел с журнальным столиком, ни шкафа с напитками. Только огромный массивный стол и Глеб, как паук в центре паутины.
– Можно? – запоздало спросила я.
– Можно… – сказал зеленоглазый и замолчал, тараня взглядом.
Стараясь не думать о том, чем мы с Глебом на этом столе занимались, приблизилась. Несколько нервно протянула распечатки и флешку. Взял, правда, смотрел по-прежнему на меня и только.
– Я могу идти? – Голос, к счастью, не дрогнул.
– Нет.
Шеф таки отлепился, переключился на отчет. Распечатки удостоились мимолетного внимания, а вот флешкой начальство решило заняться всерьез.
Стула для посетителей тут не было, присесть на край стола не хватило наглости – хватит, вчера уже отличилась. Пришлось прикинуться памятником самой себе и уставиться в окно. Город заволакивало тучами, мир стремительно серел и отлично гармонировал с моим настроением. И только одно радовало – настроение Глеба Игоревича сейчас тоже… сместится.
– И… что все это значит? – спросил шеф хмуро.
– Ну там же написано. В названии файлов.
– Кристина Анатольевна, объясните по-человечески, – прошипел инкуб, а я… в общем, решила, что выпендриваться не стоит.
– В части отчетов, которые вы дали, были сбиты формулы, в колонках – выручка, доход и прибыль. Я сделала два сводных отчета, один на основании ваших данных, второй на основании пересчитанных. Там динамика разная, рентабельность. Прогнозы, соответственно, тоже различаются…
Глеб поднял руку, останавливая, и опять в монитор ноута уткнулся. Нет, насчет градуса его настроения я ошиблась – тут не хмурый день, а самая что ни на есть гроза намечалась. Черт, а я уж подумала, что он сам эти ошибки внес, нарочно, чтобы потом подловить и наорать…
– Может, я все-таки пойду? – сказала очень тихо, с нескрываемой надеждой.
– Стоять! – не глядя рыкнул шеф.
Ладно, стою. Минуту стою, две, пять. А туфли на каблучищах, причем новые и явно не очень удачные… А Глеб по-прежнему в монитор пялится, мышкой щелкает – страницы отчета перелистывает…
– Может, я все-таки пойду?
– Стоять, – процедило руководство.
Опять стою. Незаметно переминаюсь с ноги на ногу. А туфли все неудобнее с каждой секундой…
– Кристина Анатольевна… –
Да кабы я могла!
Наконец, руководство от ноута отцепилось и пристально уставилось на меня.
– Знаешь, что самое отвратительное, Кристина?
Я приготовилась выслушать гадость в свой адрес, но инкуб сказал о другом:
– В финансовых отчетах те же цифры.
А… ну про это-то да, знаю. Я же пароль от папки с финансовой отчетностью помню, так что уже сходила, оценила. И тот факт, что формы отчетов разные, то есть ошибка в формулах не скопирована, а внесена намеренно, дабы часть денег скрыть, – тоже в курсе.
И мне бы промолчать, но…
– Ну что же вы не уследили, Глеб Игоревич?
Вскипел зеленоглазый моментально. Еще секунду тому был просто зол, а теперь налицо ярость, чистая и неприкрытая.
Стремительно подхватил мобильный, нажал пару кнопок и тут же процедил в трубку:
– Арсений, ты кого мне прислал?
Тишина, повисшая в кабинете, была, мягко говоря, давящей. Я уже начала бояться, что Арсений Игнатьевич не вспомнит и выдаст, но оказалось – у Вальтеза все схвачено. Отпираться от рекомендации Арсений не стал.
– В чем проблема? – Глеб явно переспрашивал. – Да она хамка!
Ответа липового покровителя не слышала, но после него мне протянули мобильный.
Телефон брала очень осторожно, так, чтобы не коснуться пальцев шефа. А едва поднесла к уху, услышала разъяренный шепот того, с кем в этой реальности вообще-то не знакома:
– Ты что творишь, дура?! Ты зачем его выбешиваешь?!
– А зачем он ко мне придирается?
Ответом стала изумленная тишина, а я не выдержала и продолжила:
– Арсений Игнатьевич, спасибо вам, конечно, за рекомендацию, но… к кому вы меня послали? Когда вы говорили, что он чуть-чуть нервный, вы, извините, нагло врали. Он самодур, тиран и сатрап!
– Кто-кто?.. – Нет, это не Арсений спросил, это Глеб.
– Сатрап, – милостиво повторила я и опять к телефонному разговору вернулась: – То ему футболка моя не нравится, то прическа, то отчет. Чувствую себя крепостной крестьянкой. Рабыней Изаурой, блин!
Незримый собеседник с ответом не нашелся, зато зримый шеф молчать не стал. Поднялся, стремительно обогнул стол и вырвал мобильный из пальцев. Затем телефон был отключен и отброшен в сторону, а я услышала разъяренное:
– Девочка, а ты ничего не путаешь?!
Глеб стоял очень близко, я даже жар его тела чувствовала и биение сердца слышала. Собственное сердце предательски сжалось, душа окрылилась. Вот же он, мой зеленоглазый искуситель, только руку протянуть…
– Уже не девочка, – печально призналась я. – И, к сожалению, давно.