Большая игра. Книга 2

Беляев Михаил

Черная тень нависла над Вегой, подернутые голубым пламенем глаза приблизились. Что-то с хрустом вошло в правую руку, переламывая тонкую кость — она лишь слабо дернулась, судорожно втягивая воздух.

Тяжёлая ладонь легла на волосы, сдавливая голову. Психокинетический барьер сознания ретранслятора лопнул, как мыльный пузырь — и в её разум проникло что-то невообразимое.

Она закричала, силясь отстраниться, закрыться от ужаса, пронзавшего всю её до самого естества, но спасения не было. Алголь проник в голову, потроша все воспоминания, мысли, чувства и эмоции. Наконец, вяло трепыхавшаяся Вега затихла и обмякла,

потеряв сознание. На шее судорожно билась жилка, — измученная боем девушка всё ещё была жива.

Где-то вдали слышались сирены пожарных машин, тут и там виднелись тени носившихся по городу солдат — все видели, куда упали два ретранслятора. Алголь встал и медленно огляделся.

Штаб всей операции находился в двух кварталах отсюда, вдоль по центральной улице. Там же — и база обеспечения ретранслятора. Две цели — одним ударом. Он перевернул безвольное тело Веги и, присев рядом, закинул на плечо. По изорванному костюму стекали струйки шипящей крови — долго она так не протянет.

Алголь надел на лицо полумаску с двумя горящими алым окулярами-глазами и, поправив свою ношу, пошёл вперёд.

***

Шаг. Шаг. Шаг.

Он медленно ступал по горячей, усыпанной обломками и мелкими камнями земле, с каждой секундой приближаясь к вражескому штабу. Вокруг пылали невысокие трехэтажные дома, по улицам с воем тысячи голосов мчался обжигающе горячий ветер, проносясь среди обломков и руин. От земли шёл пар, создавая легкую дымку, дрожащую в воздухе словно мираж.

Где-то на соседней улице слышались чужие голоса и топот ботинок, люди искали его. Алголь шёл вперёд, не обращая внимания ни на показавшихся вдали солдат, ни на висящий в воздухе смрад, ни на грозящие обвалиться прямо на голову руины здания.

Над домами, объятыми пламенем, сгустился воздух, в оранжево-чёрной ночи проступил силуэт огромного существа. А через мгновение все, кто мог видеть, замерли от ужаса.

По городу шёл дьявол. Жуткая бледная фигура с длинными руками, смазанным лицом и горящими во тьме глазами. Где-то поблизости послышались крики, среди гудящего огня затрещали автоматные очереди. Трассы выстрелов одна за другой проносились через визуализацию, но фигура продолжала идти, словно издеваясь над бессильными перед ней людьми.

Каждый шаг отдавался в воздухе громовым ударом. Алголь шёл, улица за улицей приближаясь к штабу армии. Иногда навстречу ему выбегали обезумевшие люди, паля в разные стороны — и падали замертво, сражённые кто направленным взрывом, а кто — неодолимым мысленным приказом.

Молекулярное поле усердно рисовало карту местности, заполняя каждое углубление, каждый подвал, каждый закоулок погибающего города. Через две улицы впереди навстречу ему двигалось несколько боевых машин пехоты, а на вершине башенки-минарета мечети в километре от него занял позицию бесстрашный снайпер. Ещё несколько метров — и он сможет открыть огонь по нему.

В воздухе за спиной засверкали искры — материализация прошла мгновенно. С оглушительным свистом мимо пролетел снаряд и вонзился в основание минарета, от взрыва по земле пробежала дрожь. Обрушившаяся башенка погребла под собой человека с винтовкой, осыпая улицы мелким каменным крошевом. Среди поднявшихся клубов пыли показались силуэты бронемашин, воздух прорезали отрывистые хлопки пушечных выстрелов.

Молекулярные щиты, разлетаясь на осколки, перемалывали подлетающие

снаряды сплошным потоком. Гением был тот, кто предложил уничтожать боеприпасы встречным взрывом — эффективнее средства сложно придумать. Модуль материализации работал без устали: следующие направленные взрывы разгоняли материализованные металлические болванки до немыслимой скорости, прошивая тонкую броню как бумагу.

Оставив позади чадящие едким дымом остовы бронемашин, он шёл дальше. На плече покачивалось тело поверженной соперницы, с висящей руки на землю то и дело падали капельки крови, шипя на воздухе.

Штаб был впереди — стоило только подняться по лестнице, убрать охрану и открыть дверь. Силуэт дьявола медленно растаял в воздухе.

В комнате, заполненной офицерами и заставленной столами с картами и тактическим монитором, стояла тишина. Руководивший операцией полковник раз за разом пытался вызвать по связи то лётчиков, вылетевших на задание, то операторов Веги, то саму Вегу. Ответа не было ни от кого. Настойчивый приказ эвакуироваться он игнорировал — даже полыхающие за окном дома его не останавливали. Но когда прямо за дверью послышался сдавленный вскрик охраны, замерли все.

Дверь с надсадным треском влетела внутрь и смела один из столов, — два десятка пар глаз впились в замершую в дверном проёме фигуру.

Алголь вошел внутрь. Никто не мог поверить своим глазам, такого просто не могло быть. Вражеский ретранслятор, которого здесь быть попросту не могло, стоял перед ними. Один вид его наводил ужас, заставляя замирать на месте, словно в параличе. На его плече виднелась знакомая фигура в боевом костюме. Вега была повержена.

Кто-то негромко вскрикнул, в свете ламп блеснул пистолет — а через мгновение голова ретивого офицера разлетелась от внутреннего взрыва. Алая кровь брызнула на стены и окружающих людей, помещение наполнилось криками. Один за другим, направленные взрывы косили сорвавшихся с места людей, окропляя стены и пол темно-красным месивом.

Полковник стоял на месте, не сводя дрожащего взгляда с ретранслятора. Он чувствовал, дернись он хоть на сантиметр — ничто не спасет от смерти. Он видел её в бою много раз и чувствовал её дыхание, но никогда она еще не подбиралась так близко. Страх буквально пригвоздил его к месту.

Алголь прошел половину комнаты и остановился, ладонь легла на поясницу безвольно висевшей на плече Веги. Пальцы сжались и пронзили ткань боевого костюма вместе с нежной плотью ретранслятора до самого позвоночника, по бокам заструилась кровь. Одним движением он швырнул её в офицера — Вега упала на широкий стол, проехав пару метров по столешнице.

Полковник слепо уставился на девушку. Гордость и надежда всей армии, основа суверенитета Турции, главный козырь на пути к реализации их многолетних амбиций — лежала перед ним, истекая кровью. Её сердце еще билось, но каждая секунда приближала смерть ретранслятора — и крах его Родины.

Он поднял глаза — в дверном проёме виднелась лишь спина уходящего Алголя. Трясущимися руками полковник достал рацию и не своим голосом принялся вызывать медиков.

Врачи прибыли быстро, буквально через минуту-другую, и первым делом сразу занялись истерзанной Вегой — её еще можно было спасти. Всех остальных, кто был в штабе, спасать было уже поздно. Выйдя из оцепенения, военный устало опустился в кресло и обхватил голову руками.