Большая игра
Шрифт:
– Да, наверное, — кивнул король задумчиво.
[1] Жалюзи были изобретены в 1760-х годах Джоном Уэбстером.
[2] Широко бытует миф о том, что камин очень плохо греет. Однако это не совсем так. Правильно построенный камин греет хорошо. Его проблема в низкой инертности, как и у железных печей. Быстро прогревая помещение, он требует постоянного горения дров для сохранения тепла.
[3] Первые маятниковые часы построил в 1657 году Христиан Гюйгенс, опираясь на открытие Галилея в 1583 году того факты, что полное качание маятника всегда происходит за одно и тоже время. Часы с приводом от груза применялись с XII века.
[4]
Часть 3. Глава 2
Глава 2
1482 год, 2 мая, Москва
Иоанн играл с сыном в шахматы…
Игра это старая, можно сказать, древняя. Но правила пришлось изменять, так как они показались королю неудобными. Так как были очень старыми, архаичного толка. Вот он и привел их к привычному для него образцу.
Все настольные игры, в который наш герой играл с детьми, он начинал копировать, тщательно описывать правила в сопроводительной брошюре, и продавать. Под брендом «игры королевского дома». Дабы в состоятельных домах Руси ими тоже развлекались, подражая своему Государю.
И не только в них.
Такого рода вещи были важнейшим компонентом не столько заработка, сколько продвижения бренда «Русь» на международной арене. Поэтому игры эти там, где нужно переводили и продавали всем желающим. Московский двор уже считался на западе Евразии самым интеллектуальным и прогрессивным. И король работал над тем, как это мнение закрепить, углубить и расширить.
И тут был один очень важный момент.
Аристократия XV века, что в Европе, что в Османской Империи и других странах исламского мира была по своей сути все еще военной. Более того — носителями культуры конной войны со всеми вытекающими особенностями. Всаднику ведь много ума не требовалось. А вот лихость и храбрость — да. Поэтому отношение к интеллектуальным забавам в среде этой самой аристократии было довольно скептическое.
Конечно, и среди них встречались любители всякого заумного развлечения. Но не так много, как в среде новой торгово-финансовой аристократии. Той самой, которая в это время бурно развивалась, росла и отвоевывала себе место под солнцем. Той самой, из-за которой на западе Европы уже началась эпидемия дуэлей. Ведь богатые люди, те самые купцы, покупали себе титулы и имения. Через что обесценивали положение старой аристократии. Из-за чего понятие родовой чести уступало место чести личной, и ее, в отличие от первой, уже можно было и задеть, и оскорбить, и запятнать.
А с родовой что взять? Дед сражался в таких-то битвах? Сражался. Честь? Честь. И что? И все.
Ну так вот.
Эта новая торгово-финансовая аристократия приняла эти самые настольные игры просто на ура. И стала использовать в качестве социального маркера. Дабы отделить «замшелых» ребят от прогрессивных.
Что повлекло за собой целый ряд очень интересных последствий, наблюдаемых уже сейчас. Прежде всего, это, конечно же, продажи. Кто, о чем, а Иоанн о бабле думал всегда. Ибо, как сказал Талейран, приписав свою тезу Наполеону, для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз день[1]. Войны нет? Но деньги требовались в любом случае. Хотя бы для того, чтобы готовиться к ней.
Но это только то, что лежало на поверхности.
В глубине же, под водой, таился настоящий айсберг. Чудовищный и очень могущий.
Все читатели слышали или саму
Почему? Потому что фильмы, музыка, книги и иной культурно-развлекательный контент создается там. Либо напрямую, являясь продуктом Голивуда и иных «фабрик грез», либо выступая рефлексией на оригинальный американский контент. Позитивный в виде подражания или негативный, идущий через отрицание. Не суть. Главное, что нас окружает культура Юнайтет стейтс оф таки Америки.
Ее можно принимать. Ее можно отрицать. Но так или иначе все крутится вокруг нее. Конечно, кое-где просматриваются фрагменты различных базальных или самобытных образований. Однако они не в состоянии даже близко конкурировать с американским продуктом.
К чему все это?
А к тому, что Иоанн через эти самые игры попытался разыграть ту же самую карту. Он прекрасно знал, что старая аристократия обречена. И это вполне объективный процесс. Поэтому пытался таким неявным образом работать с теми, кто, без всякого сомнения победит. Не сейчас, так через сто лет. Или позже. Не суть.
Казалось бы — какая шалость? Игра. Что она может сделать?
Многое. Очень многое.
Умные книжки читают умные люди. Да и то, не всегда, потому что они, как правило, скучны. И чем они заумнее, тем меньше аудитория. Простые же люди предпочитают развлекаться. По-разному. Поэтому игры и иной развлекательный контент весьма надежно может закрепить нужное восприятие мира. Нужную моду. Нужные ценности. Да, по сути, только так это и можно сделать. Поэтому уже сейчас Иоанн делал и продавал игры. А завтра должно было выстрелить его второе «ружье». Писатели.
Начал он с самого элементарного. Заказывал им простые рассказы на разные незамысловатые темы. Где-то смешные, где-то поучительные, где-то курьезные. Они «клепали» их потоком. Иоанн читал. Отбраковывал. Уточнял техническое задание. И снова… и снова… И так до тех пор, пока у них не получалось что-то действительное хорошее. Ведь не начав плавать ты никогда этому делу не научишься. Вот он и кидал этих ребят в воду пачками, используя тех, кто выплывет.
Тем же, кто особенно преуспевал король поручал большие формы. Романы. Само собой, развлекательного содержания. Приключения. Похождения. Любовь. Плутовство. И прочее, прочее, прочее.
К весне 1482 года в этой индустрии уже трудилось две с лишним сотни вчерашних священников да монахов. Как православных, так и католических. Главное, чтобы русский язык знали на более-менее приличном уровне. Пусть даже и не свободно, но достаточно для понимания смысла текстов. Потому что удавшиеся произведения сразу переводили с русского на латынь, греческий, арабский и так далее. И, накапливая, выпускали сборником — толстым таким журналом, что раскупался не хуже игр.
Но пока что ребята буксовали в плане объема контента. Иоанн ведь требовал от них совсем иного, нежели писалось в духовной литературе. Другого языка, другого стиля, другого характера повествования, ну и, разумеется, совершенно иных сюжетов.