Большая игра
Шрифт:
— Вы, кажется, изволите пребывать-с на восточном факультете?
— Да.
Вуд прислушался. Внезапная мысль о человеке, обладающем «документом, необходимым правительству Британии», мелькнула в голове, чуть не заставив расплескать пиво.
— У вас, должно быть, имеются знакомства среди…
Оборванец перегнулся через стол к студенту и что-то прошептал на ухо. Студент отвечал также шепотом.
Вуд встал и подошел к ним.
— Простите, — сказал он, обращаясь к
— Я к вашим услугам, — сказал студент, вскакивая.
Они отошли в сторону и сели за столик у окна.
— Будем знакомы, — сказал агент, — Шарыгин из Киева. Где-то имел удовольствие вас видеть.
— Свехновицкий, — пробормотал студент.
— Я слышал ваш разговор, — начал холодно Вуд, — и очень жалел, что в вашем университете, по-видимому, не имеют понятия о регенсдорфской тюремной системе. Эта система, уверяю вас, совершенно излечивает от всякой склонности к преступлениям.
— Милостивый государь… — начал с гневом Свехновицкий.
— Впрочем, я позволил себе потревожить вас по другому делу, — Вуд ласково улыбнулся иди попытался улыбнуться, подняв углы губ и сморщив кожу на переносице.
— Я слышал, что вы студент восточного факультета. А позвольте узнать, какие языки вы изучаете?
— Арабский, персидский, турецкий, если вам угодно.
— А известен ли вам эфиопский язык?
— Эфиопского я почти не знаю. Но что вам, собственно говоря, от меня нужно?
— Еще один вопрос. Не знаете ли вы здесь, в Петрограде, человека, который владел бы этим языком вполне свободно?
— Кроме бывшего русского посланника в Хабеше, который уже года два-три как вернулся в Петроград, никого не знаю. Да и посланника знаю только по имени.
— Позвольте узнать, кто преподает этот язык на вашем факультете?
— Со времени моего поступления в университет этот язык у нас не преподавался. А почему, собственно говоря, вас это интересует?
Вуд как будто не расслышал вопроса.
— Не знаете ли вы случайно, кто преподавал этот язык до вашего поступления в университет?
— Эфиопский язык преподавал профессор Панаев. Вы, вероятно, восточник?
— Панаев? Ах да! — вспомнил Вуд. — Этот безрукий?
— Нет, совсем не безрукий, то есть у него две руки.
— Да нет!
— Могу вас уверить. Правда, близко я его никогда не знал, но бывал на его лекциях и видел неоднократно.
Вуд снова сморщил лицо в приветливую улыбку.
— Позвольте теперь объяснить вам мою назойливость. У меня сохранился очень древний документ, написанный, по преданию, на эфиопском языке. Мой предок Матвей Шарыгин еще при Елизавете вывез документ, который
— Вот в чем дело! Это действительно любопытно. Может быть, я попытался бы. У вас при себе этот документ?
— К сожалению, не захватил.
— А вы занесли бы его ко мне как-нибудь!
— С удовольствием. Вы позволите ваш адрес?
— Литейный, тридцать два, квартира четырнадцать, к вашим услугам. Заходите в воскресенье, часов в шесть.
— Благодарю вас, зайду непременно..
Вуд с благодарностью пожал руку Свехновицкому, расплатился и вышел.
Студент вернулся к своему столу.
— Отчасти это даже нетактично — сообщать незнакомым людям про свою квартиру, — сказал оборванец, с иронией прищурив глаза, — так очень даже просто и на борзого клюкнуть-с! Так с вами и работы никакой-с. На том и простите-с.
Он встал, покачиваясь, и застегнул порванное пальто на все пуговицы.
— Оставь его, Сигизмунд, — сказала женщина студенту, и оборванец, размахивая тросточкой, весело поклонился и выбежал из пивной.
У Николаевского вокзала он догнал Вуда.
— Позвольте-с вас на одно мгновенье, — сказал он, касаясь плеча агента, — я слышал, что вы бубнили пижону. А не нужен ли вам опытный игрок?
Вуд обернулся к нему с веселым видом.
— Ах, это вы, — сказал он, — отлично. Может быть, ваши услуги мне понадобятся. Где же тогда позволите вас искать?
— На Обводном-с в заведенье Юдки Гамбера, номер девяносто восемь. Спросить Ваську Скривела.
Вуд записал адрес, ласково похлопал оборванца по плечу и повернул на Невский.
В назначенный день Вуд звонил у квартиры Свехновицкого.
Горничная отворила ему двери.
— Простите, — сказал Вуд, — могу я увидеть студента Свехновицкого?
Горничная исчезла, где-то далеко постучала в двери и крикнула:
— Сигизмунд Фелицианович, к вам!
Студент вышел бледный, с заспанным лицом, в тужурке, небрежно накинутой на плечи.
— Если разрешите, — сказал Вуд, вежливо улыбаясь.
Они прошли в комнату Свехновицкого.
— Вы, кажется, из Киева? — спросил студент, подвигая к Вуду ящик с сигарами. — Вы раньше в Петрограде не бывали?
— Нет, не бывал, — поспешно отвечал Вуд. Щелкнув зубами, он откусил кончик сигары. — Никогда раньше не бывал. Очень интересно. Замечательный город. Я думаю, впрочем, что он требует еще некоторой организационной работы.