Большая игра
Шрифт:
Наконец вертолет отлетел, но мы решили остаться у речки и не продолжать движение, пока опасность полностью не минует. Мы сидели у воды, слушая мелодичное журчание воды.
— От этих звуков хочется в туалет, — сказал президент.
— Так сходите, — ответил я.
Он встал и направился к растущим невдалеке деревьям. Мне тоже захотелось помочиться, и я пошел следом. Затем мы помыли руки в реке и снова двинулись в путь.
— Нам повезло, что сейчас весна, — начал я разговор. — Через пару недель солнце совсем не будет заходить.
— Полярный день? — уточнил президент.
— Да, слышали о таком?
— Значит, он у вас бывает летом?
— Ага. У нас три лета: раннее лето, просто лето и позднее лето. Мы зовем их Таянье снегов, Полуночное солнце и Сезон урожая.
— Звучит красиво, — заметил президент.
— Правда?
— А ты так не считаешь?
— Никогда не задумывался о названиях. Для меня это просто время, когда невозможно нормально спать.
Мы все время петляли, никогда не шли напрямик. Мы то уходили вперед, то резко в сторону, а иногда даже пробирались назад, ступая по низкорастущим ветвям, чтобы не оставлять отпечатков на размытой почве. Если на дороге попадались камни, я прыгал по ним, а президент всякий раз жаловался, ставя на острый валун обмотанную пакетом ногу, и стонал, когда в кожу врезался обломанный край камня.
Было за полночь, когда мы выбрались из густого леса и стали взбираться на гору, покрытую каменистой твердой землей и редкими деревьями. Здесь, у ее подножия, я бы оставил квадроцикл, если б спокойно пошел охотиться в тайное место, указанное на папиной карте.
— Тут они нас никогда не найдут, — заметил я, взобравшись на скалистый выступ и протянув руку, чтобы помочь президенту. — Им даже на ум не придет, что мы могли сюда направиться.
Президент поднял на меня глаза:
— Имеешь в виду вверх по горе вместо того, чтобы спускаться вниз? Да, ты это хорошо придумал.
— Тут мы, скорее всего, будем в безопасности.
— Скорее всего? — Он отказался от помощи и, хрипя от натуги, попытался подтянуться и влезть на скалу самостоятельно.
— Ну, у них ведь есть вертолет, — объяснил я.
Президент наполовину осилил выступ, но ему удалось закинуть на него только одну ногу, так что я ухватил президента за пиджак и резко потянул. Он откатился на середину выступа и повалился на спину, громко хрипя. Отдышавшись, он ответил:
— Да, вертолет. Я чуть было не забыл о нем.
Когда президент пришел в себя, мы двинулись дальше. Мы шли молча, слишком уставшие, чтобы вести беседы. В голове у меня прокручивались недавние события.
— Что значит «моррис»? — прервал я молчание. — Вы повторяли это слово, когда вышли из капсулы. Это чье-то имя?
— Да, так зовут моего телохранителя. — Президент еще говорил с придыханием, но уже не так тяжело сопел. — Он не раз спасал мне жизнь.
— Наверное, он очень смелый. Он охотник? — Я придержал ветку сухой сосны, чтобы президент мог пройти.
— Не совсем. — Президент с благодарностью кивнул. — Но однажды он заслонил меня от опасности.
— Как это?
Президент остановился, чтобы перевести дух.
— Однажды мы полетели в Сиэтл, и я допустил оплошность: вышел к толпе, чтобы поприветствовать местных жителей. Тогда кто-то выхватил пистолет, но Моррис закрыл меня собой и получил пулю вот сюда. — Президент похлопал себя по груди. — Внутри остался осколок, у самого сердца. — Он сблизил указательный и большой пальцы так, что просвет между ними оказался меньше двух сантиметров. — Врачи сказали, что извлекать его слишком опасно. Но боюсь, рано или поздно этот осколок убьет Морриса.
— Он что, как будто живой труп? — спросил я, обернувшись на президента.
— Получается, так. Я предлагал ему выйти на пенсию, но он и слушать не хотел. И вот сегодня он снова спас меня, уговорив сесть в капсулу перед тем, как… — Он прервался на полуслове и глубоко задумался.
— Что с вами?
Президент поднес руку ко рту и уперся взглядом в землю.
— Президент?
— Что? — отозвался он. Его взор был устремлен вдаль, президент будто смотрел сквозь меня. Таким же взглядом он ответил сегодня на вопрос о человеке в костюме.
— Так, ничего. Ничего. — Он потряс головой и зашагал вперед. Но когда президент снова заговорил, то я понял по голосу, что мысли его блуждают сейчас далеко.
— И все же хорошо быть президентом: наверняка знаешь, что на твои поиски бросят лучшие силы.
— В смысле?
— Меня будет искать очень много людей.
— Но не в том месте.
— Почему?
— Человек в костюме сказал, что он выбросил этот ваш… Как там этот передатчик называется?
— Транспондер.
— Точно. Так что все будут искать вас не там, где нужно.
— Они быстро это поймут и прилетят сюда.
— Но только на рассвете. По крайней мере, так сказал тот человек.
— Я слышал, что он сказал, — раздраженно ответил президент. — Я там тоже был.
— Выходит, вам повезло, что я вас нашел раньше, чем люди Хазара. Даже если бы вы сами выбрались из капсулы, то не выжили бы один, без меня. Я знаю лес, это мой дом. — Меня переполняла гордость. — С этим луком я могу прокормить и защитить вас. Ведь в этих горах есть медведи.
— Здесь водятся медведи? — Президент с опаской посмотрел по сторонам.
— Да, и много.
— И ты бы смог пристрелить медведя из этого лука? — В голосе президента звучало сомнение.
— Конечно. Это очень хороший лук.
— Ты уже пробовал?
— Да. Точнее, нет. Но мой папа убил медведя, когда ему было столько же, сколько мне сейчас. — Я нащупал в кармане папино фото.
— А сколько тебе лет?
— Двенадцать. Завтра тринадцать будет.
— Надо же, моему сыну тоже тринадцать. У меня еще дочка есть, ей одиннадцать.
— А на кого ваш сын любит охотиться?