Большая игра
Шрифт:
Президент поднял на меня глаза, и я прочел в его взгляде намерение бороться до последнего. Наверное, он решил, что если у меня нашлась смелость, то у него найдется и подавно. Я почувствовал себя как никогда уверенным и сильным.
— Спасибо тебе.
— Пожалуйста. — Я отпустил его руку, поправил рюкзак за спиной и приготовился снова карабкаться в гору. Сделав несколько шагов, я кинул ему через плечо:
— А знаете, в чем вам еще повезло?
— В чем же?
Я указал на Отиса:
— У него ведь ваш размер? Вторая туфля будет впору.
Из
Прошло уже минут двадцать с тех пор, как мы ушли от выступа скалы, ставшего могилой для охранников президента. Неожиданно шум вертолета сменил направление, и, обернувшись на лес, мы увидели, что красный огонек скрылся среди деревьев. Следом утих шум лопастей. Мы с президентом стояли молча, разглядывая спокойный лес и пытаясь разгадать планы Хазара.
— Хотят сберечь топливо, — объяснил президент. — Не могут же они всю ночь вертолет над лесом держать.
— Наверное, утром снова начнут поиски. Или попробуют догнать нас по земле.
Президент с опаской посмотрел на меня.
— А смогут? Думаешь, они уже вышли на наш след, потому-то и посадили вертолет? — спросил он испуганным голосом. — Думаешь, они знают, где мы?
— Нет, это невозможно. Мы были очень осторожны. — Я прокрутил в голове все наши шаги. Даже папа не смог бы нас выследить.
— Значит, все дело в топливе, — подвел итог президент.
— Точно, — согласился я.
С замиранием, мы смотрели на черный бор, простиравшийся до самого горизонта, где начиналось темно-синее небо. Звезды то скрывались, то снова выглядывали из-за проплывавших туч. Два рубца, прорезавших лес, зияли как свежие раны. Еще не погасший огонь освещал тянущиеся почти на километр следы разрушений. Высокие пожарища полыхали по краям обоих шрамов, словно жирные точки в конце предложений.
— Вряд ли это Борт номер один, — начал президент. — Похоже на два самолета сопровождения. Точнее, на то, что от них осталось. Те самолеты были гораздо меньше моего.
— Интересно, где тогда ваш самолет? Я больше ничего не вижу.
Президент ничего не ответил, только недоуменно передернул плечами. Еще пару минут мы, ни слова не говоря, осматривали следы аварии, а потом двинулись дальше.
Президент то и дело проверял телефон, но всякий раз с сетью не везло.
Чем выше мы взбирались, тем холоднее становился воздух. Президент весь дрожал, его одежда насквозь промокла, и у него опять начались проблемы с дыханием. Его тело молило о тепле и отдыхе, да и я был не против передохнуть, но мы продолжали движение. Мы карабкались вверх по уходящей из-под ног земле, продирались через густые сосновые ветви, взбирались на глыбы и валуны. И ни на секунду не забывали о том, что нельзя оставить даже намека на то, что мы здесь были.
Наконец, мы добрались до широкого плато, лежащего недалеко от тайного места охоты, отмеченного на папиной карте. Мы остановились, и я подошел к обрыву, с края которого открывался вид на покрытый деревьями склон. Ледяной ветер обдавал лицо, раздувал маскировочную накидку, забирался под куртку. Я бросил взгляд на выжженные борозды, оценил на глаз пройденный путь и начал внимательно осматривать место нашей остановки.
Почва здесь была каменистая, с редкими островками травы и одинокими деревцами, пытающимися уцепиться за тонкий слой мягкого грунта. Впереди был крутой подъем к папиному секретному месту охоты. С одной стороны плато резко обрывалось, открывая вид на вековой лес, с другой — возвышалось каменной стеной горы Акка. На нашу удачу, в скале было углубление, похожее на пещеру.
Папа велел остановиться на ночлег под ветром и переждать до рассвета. И хотя я не собирался охотиться, но все равно стал вглядываться в небо.
Президент подошел ко мне и тоже поднял голову. Ясную ночь освещал большой лунный диск, лишь иногда скрываемый от нас редкими облачками.
— Видите, как движутся облака? — сказал я. — Ветер дует через гору. Получается, мы стоим под ветром, хоть ты сверху, хоть снизу посмотри.
— И что это нам дает?
— Это значит, что если мы разведем костер, то дым не сдует вниз, к… — Я посмотрел на деревья, растущие ниже по склону. — К ним. — Вертолет уже не летал над бором, но мы понимали, что бандиты могли отправиться на наши поиски и без него.
Я велел президенту забраться под скалу, чтобы спрятаться от ветра, пока я развожу костер. На плато было мало деревьев, но и их мне хватило бы, чтобы поддерживать огонь несколько часов кряду. Я быстро набрал хвороста и сложил его у входа в наше укрытие. Потом я отправился выбирать камни.
— Могу чем-нибудь помочь? — поинтересовался президент. — А то я тут как пятое колесо.
— Не надо, справлюсь.
Он не бросил попытки навязать свою помощь, но я хотел все сделать сам. Здесь, в глуши, президент был настолько бесполезным спутником, что я чувствовал себя матерым лесником. Впервые я был в чем-то лучше других. Я велел президенту отдыхать, и он пересел ко входу в пещеру, положил пистолет рядом с собой и, уперев руки в колени, стал наблюдать за моими действиями.
— У тебя хороший английский, Оскари, — заговорил президент, когда я принес последнюю кипу камней. — В вашей деревне все его знают?
— Да. Хотя те, кто постарше, говорят плоховато.
— Дай-ка угадаю. Его в школе преподают?
— Ага. И еще мы смотрим американское ТВ.
— Ну конечно, сила телевидения. — Президент поежился от холода и продолжил разговор: — А это ты зачем делаешь?
— Чтобы никто не увидел огонь, — объяснил я, складывая друг на друга собранные камни. — И еще, они отразят жар костра. Скоро здесь будет тепло и уютно.
— Похоже, ты свое дело знаешь, — искренне похвалил меня президент.
Когда стена из камней дошла мне до пояса, я замкнул ее по кругу с нашей стороны и достал свой набор для розжига костра. Маленький комок хлопкового волокна да пара искр из огнива, — и я уже разжег огонь, в который начал подкладывать маленькие ветки, а потом и палки побольше.
— Молодец, Оскари. — Президент протянул руку к теплу пламени. — Могу поспорить, это не первый твой костер.
Я присел, откинулся спиной на скалу и обхватил колени руками.