Большая игра
Шрифт:
В длинном облегающем платье, худенькая, с увядшим лицом и паутинкой мелких морщинок вокруг светлых, красивых глаз, со скорбно опущенными вниз уголками губ, перед бабушкой стояла мать Чавдара и Паскала Астарджиевых и вопросительно вглядывалась в ее лицо.
В первое мгновение лицо женщины, так похожей на смеющуюся молоденькую, хорошенькую девушку с фотографий в школьном альбоме Гошо, просияло, потом страдальчески исказилось.
В растерянности женщина чуть было не захлопнула дверь, но бабушка Здравка ее остановила:
— Дай
Женщина выпрямилась, застыв на пороге как вкопанная, потом приветливо кивнула и, пропустив бабушку Здравку вперед, бесшумно проследовала за ней своей легкой, скользящей походкой.
— Дома никого, — произнесла она, — посидим в холле.
Женщина распахнула дверь в комнату: в темноту холла хлынула золотистая синева осеннего дня.
Мать Паскала и бабушка Здравка стояли друг против друга по обе стороны тяжелого дубового стола.
— Ты знала, что я приду, да? — заговорила бабушка Здравка.
Женщина молчала. Светлые глаза ее сухо блестели.
— Садись, пожалуйста.
Женщины сели.
— Ты всегда была гордая, прямая… Сколько воды утекло с тех пор, — вздохнула бабушка Здравка. — И дети растут, твои мальчишки и мои внуки. Старшего твоего я еще не видела, но говорят, красивый парень, а Паскал…
Женщина закусила губу. Худенькое лицо сморщилось, глухие беззвучные рыдания сотрясали плечи, но глаза оставались сухими.
— Поплачь! Поплачь! — горестно молвила бабушка Здравка. — Легче станет. И не говори мне ничего. Все знаю.
И вдруг слезы хлынули из глаз женщины, будто поток прорвался.
— Плачь! — подставила свой стул поближе к ней бабушка Здравка. — Плачь!
Женщина плакала так горестно, так отчаянно, точно надеялась утопить в слезах пережитое, но голову не опускала, держала все так же гордо и прямо. А бабушка Здравка всей душой жалела ее, сердцем чувствовала ее боль, ее горе.
— Дети у тебя, — кротко сказала она, как привыкла говорить с Крумом и Здравкой, как говорила, наверно, со своим сыном. — Для детей надо жить. Для них. В жизни твоей они самое главное.
А слезы женщины обжигали морщинистые бабушкины руки…
Но вот светлые глаза, еще недавно горевшие сухим огнем, омылись вдоволь слезами и стали ясными. Рыдания постепенно стихали.
Бабушке Здравке снова виделся Гошо и с ним веселая, улыбающаяся девушка. Как они были неразлучны! Пока девушка не полюбила другого. Из их квартала была девчонка, росла на тех же улицах, что ее сын, но полюбила юношу из когда-то богатой семьи, да и теперь весьма обеспеченной. Вскоре вышла замуж. Забыла школьную любовь и светлую радость, с которой ее встречали в уютном домике Крума Бочева.
Гошо не находил себе места. Дни, недели, месяцы, даже годы ходил как потерянный. Не мог забыть
А семейная жизнь улыбчивой девушки, искренне полюбившей другого, не удалась. Богатой, но холодной была просторная квартира ее мужа, и чем больше укреплялась народная власть, тем хуже шли дела у богатой некогда семьи. Привыкнув к легкой, беззаботной жизни, муж чувствовал себя обиженным, ущемленным, идти работать никак не хотел. Жена его на службе была материально ответственной, через ее руки проходили документы и деньги, вот она и совершила подлог, присвоила деньги — не бог весть сколько, но разве в этом дело?
Только тогда ее муж опомнился. Пошел работать официантом. Некоторое время был даже директором ресторана в новом большом отеле. Но там заработок был меньше, и вскоре он вернулся на старое место. И опять чувствовал себя обиженным да обойденным, держался надменно, смотрел на всех свысока.
Позже продали большую квартиру около парка близ Народной библиотеки. Родители улыбчивой девушки умерли, и семья перебралась в их квартиру, что стало для мужа источником новых огорчений и обид.
— А теперь наши дети, твои сыновья и мои внуки, растут вместе, — тихо говорила бабушка Здравка, глядя в прояснившиеся глаза этой рано постаревшей женщины. — Жизнь — дело непростое.
Ни Крум, ни кто другой никогда не узнает бабушкину тайну: в этот день навсегда исчез маленький альбом с фотографиями, запечатлевшими мгновения светлой и одновременно горестной любви, несбывшегося счастья.
Не только в детстве, всегда в жизни самое прекрасное — это несбывшиеся мечты. Не осуществленное рождает новые, еще более возвышенные и благородные чувства в сердце человека. Но важно, чтобы человек сам открыл для себя вечные истины, поверил в них.
Подарки были получены, «членские взносы» Паскала розданы. Оставалось самое легкое — родительское собрание. Ну и еще надо определить наконец день и час нападения на горбатом мостике, но с этим придется повременить, пока не заживут руки Иванчо. И вообще надо разобраться, кто такой этот Чавдар — друг или враг?
Крум, конечно, не стал надевать новый костюм в школу, но синий блокнот захватил и, протянув его Яни, шепнул:
— Это тебе от моего отца.
Темные глаза друга радостно блеснули.
Скоро должен был начаться первый урок, и вокруг шумели одноклассники. Ветка и Венета принялись отодвигать назад стол, чтобы учитель химии Маролев мог свободно пройти к окну. Иванчо со своими забинтованными руками и вправду стал похож на боксера. Все было как всегда в первую учебную четверть, только Крум вдруг понял, почему Яни дороже для него всех других приятелей.
С верностью и преданностью другу Яни, наверно, родился. Одно его молчаливое присутствие делало Крума счастливым.
Здравка сразу же надела в школу новый фартук.