Большая игра
Шрифт:
— Оригинальная идея, и она мне нравится, — одобрил слова Розовского председатель Совета. — Но у меня есть дополнение к ней, ведь и нам с вами не помешало бы развлечение. Два месяца назад исследовательским кораблем «Канберра» был открыт заселенный людьми мир…
— Еще один колониальный транспорт нашелся? — перебил Дженкинса старик Когсвелл.
— Да, уже одиннадцатый по счету, — подтвердил председатель. — Транспорт DF-22, проект «Странник». Этот корабль стартовал в апреле 2143 года с космодрома «Мадонна» расположенного на территории ЕЭС невдалеке от Мадрида. Он имел на борту тридцать одну тысячу переселенцев из Испании, Франции, Германии и Италии, а так же двести пятьдесят членов экипажа. Припасов, одежды и полезных грузов на транспорте не было, а оружие имелось только у охранного
— Какую именно часть? — снова проскрипел Когвелл.
— Элиту, имеющую прививку «Шапиро—Амунда—Суркова». Наиболее одиозных личностей: маньяков, террористов, мятежников, профессиональных революционеров и предателей из корпоративной верхушки. Не просто тупое мясо, а настоящих врагов. И так мы получим не одну игру, а две. Первая, самая обычная мясорубка. Другая, с элементами интеллектуальной игры, где будут установлены особые правила, и фигурантам можно давать квесты, которые они обязаны выполнить любой ценой. Это будет такое реалити–шоу, какого никогда до сих пор не было, — Дженкинс оглядел президентов и спросил: — Голосуем! Кто «за»?
Один за другим главы корпораций поднимали вверх ладонь правой руки, и план Розовского под редакцией Дженкинса был принят единогласно. Так начиналась Большая игра.
«ЯКПК». Планета Шанхай. 2925 год.
В первую волну десанта на населенную японо–китайцами планету Шанхай, Квентин Мейсон попал совершенно случайно. Пограничные части Военно—Космических Сил ЯКПК были выбиты из района астероидного пояса Исикари и отступили к Шанхаю, а 2–й штурмовой флот, любимое детище президента Клинтона и два армейских корпуса последовали за ними.
Мейсон, длинный и несколько нескладный блондин с чуть вытянутым аристократичным лицом и холеными руками, в это время находился при штабе экспедиционных сил, задействованных в этом локальном конфликте между двумя корпорациями. Он не был военным, а являлся представителем компании «Дженерал Моторс» и наблюдал за полевыми испытаниями нового стотонного танка «Шерман-225», серийный выпуск которого планировалось начать в самое ближайшее время. Все было на мази, Мейсон умел находить общий язык с людьми, танк показал себе неплохо, и дело оставалось только за подписью бригадного генерала Форсайта, командира 4–го армейского корпуса. Старый вояка не соглашался поставить свою закорючку ни за какие деньги, а на заманчивые предложения представителя «Дженерал Моторс» только морщился и тянул время. Квентин знал, что он все же дожмет армейца, но тот избегал встреч, а затем начался конфликт с ЯКПК, и представителю фирмы–производителя пришлось последовать вслед за корпусом в зону боев.
Всклокоченный и небритый мужчина с багровыми тенями под глазами, в обляпанном жиром от гамбургеров грязном кителе, торопливо шел по коридору жилого отсека линкора «Филадельфия». Он направлялся в свою каюту, а Квентин Мейсон торопился за ним следом. Наконец–то он подловил Форсайта и теперь не отстанет от него, пока не получит вожделенную подпись.
Просидевший трое суток на Главном Командном Пункте линкора, с которого осуществлялось все руководство операцией, генерал хотел пару часов поспать и привести себя в порядок. Но и от «танкиста», как он сам для себя обозначил Мейсона, просто так отделаться было нельзя, поскольку тот имел покровителей на самом верху.
У дверей своей каюты Форсайт резко остановился, развернулся к Мейсону и навис над ним всем своим крупным мускулистым телом бывшего штурмовика, сумевшего за сто двадцать лет беспорочной службы дослужиться из рядовых до бригадного генерала.
— Господин Мейсон, ваш танк барахло, — сказал Форсайт. — Я это знаю, и вы это знаете. Он слишком сложен в управлении, броня слабая, пушка мелковата, система помех устаревшая, бортовой компьютер постоянно глючит, а его новый двигатель, я бы даже на сельскохозяйственный комбайн не поставил. Думаю, что если кинуть этот танк в бой, ваш хваленый «Шерман-225» уничтожат за несколько минут.
— Вы не правы, — как можно мягче и в то же самое время уверенно ответил Квентин. — Это хорошая машина. Лучшая в ССШ.
— В том–то и дело, — как от зубной боли поморщился генерал и добавил: — Очередная хреновая переделка, которую выдают за новейший образец. Клянусь честью, «Шерман-208М», который стоял на вооружении армии еще девяносто лет назад, гораздо более лучшая боевая машина, чем то, что вы предлагаете сейчас. Его сняли с производства под предлогом того, что вот–вот появится автоматизированный гипертанк, грозный сухопутный крейсер, который бы пугал всех врагов. Но гипертанка до сих пор нет, и хорошего «двести восьмого» мы тоже лишились. Впрочем, зачем я это вам говорю? — отвернувшись от Мейсона, Форсайт зло взмахнул рукой, и спросил его: — Вы готовы показать изделие вашей фирмы в реальном бою?
— Конечно, — подтвердил Квентин.
— Тогда готовьте танк к высадке на планету. Он ведь у вас на «Генерале Дине»?
— Да.
— Пойдете в третьей волне десанта в Ч+12 в составе 66–й дивизии. Сопротивление узкоглазых к тому времени уже будет подавлено, так что покатаетесь по местной столице, постреляете по опорным пунктам противника, и я подпишу вашу бумагу. Согласны?
— Договорились, господин бригадный генерал.
Квентин был уверен в том, что танк сможет достойно показать себя, и подумал о том, что нахождение в зоне ведения боевых действий неплохо отразится на его будущей карьере. Однако, как это часто бывает, все пошло совсем не так, как планировалось. Во–первых, на подходе к планете, был смещен со своего поста командующий группировкой генерал армии Брекенридж, а его место занял ничего не понимающий в военном деле бывший фаворит президента генерал Вильсон. Как следствие этого, все пошло наперекосяк, и контейнер с танком «Шерман-225» был сброшен на поверхность планеты из чрева большого танко–десантного транспорта «Генерал Дин» в Ч+1 вместе с техникой 66–й пехотной дивизии «Черная Пантера».
Мейсону пришлось двигаться следом, и вскоре вместе со штабом дивизии, под рев колоколов громкого боя, представитель «Дженерал Моторс» погрузился в десантный бот. Он занял противоперегрузочное кресло в одном из отсеков транспорта и огляделся. Вокруг него штабные офицеры «черных пантер». Все они в серой мимикрирующей броне и при оружии, штатных пехотных автоматах «Вилар-У». Люди при деле, и только он, гражданский человек в костюме от модного кутюрье, смотрится на их фоне как нечто нелепое и смешное.
С мягким шипением люк бота закрылся, и по внутренней связи разнеслась команда пилота:
— Пристегнуть ремни! Наши аэрокосмические истребители все еще не подавили сопротивление обезьян, но вы не переживайте, доставлю вас на поверхность целыми и невредимыми. Поехали!
— Пижон, — усмехнулся командир дивизии полковник Харрис, лицо которого было скрыто серым шлемом с нарисованной на нем оскаленной черной пантерой. — Тоже мне, Гагарин нашелся.
Его слова разнеслись по всему отсеку, офицеры поддержали своего командира дружным смехом, и будто вторя ему, корпус десантного бота еле заметно завибрировал. Бот оторвался от магнитных держателей в трюме огромного танко–десантного транспорта, приподнялся над ним и, через открытые люки в борту, вышел в космос.