Большая книга детективных приключений (сборник)

Нестерина Елена Вячеславовна

— В лоб получат, — отрезал Витя Рындин.

Антон Мыльченко стоял далеко в стороне и старательно делал вид, что совершенно не прислушивается к разговору. Но на самом деле держал ушки на макушке. Он очень боялся, что над ним, чья версия загадочных проблем Петра Брониславовича потерпела полный крах, будут смеяться. И собирался, услышав хоть что-нибудь в свой адрес, сразу же давать отпор.

Но никто над ним не смеялся. И когда компания наконец отправилась по домам, Антоша не спеша побрёл сзади. Мысли его были заняты рассказом о сыщике Великолепенском. Ведь теперь приходилось полностью переделывать весь сюжет о происках коварной Галины, страданиях доброго друга главного

героя Петра и о трагической загадке, которую сыщик раскрыл… Но тревожная обстановка, связанная с этой загадкой, осталась. Антон уверял себя, что, как тонкий психоаналитик, всем своим существом чувствует её. Жаль только, что теперь никак нельзя было сообщить об этом Зое Редькиной. Она сразу в волосы вцепится, без всякого предупреждения. Антоша понял, что опять остался без верного слушателя. И, наверное, друга.

Антон горестно вздохнул, глядя в спину Редькиной, которая шустро семенила под руку с Ариной Балованцевой. Совершить что-то необыкновенное, распутать какую-нибудь другую непонятную историю, настоящую, таинственную и опасную, — вот что необходимо было ему! Распутать — и таким образом полностью реабилитироваться перед Зоей. Чтобы опять начать с ней дружить. И чтобы рассказ дальше продвинулся.

На следующий день в столовой по длинному столу, за которым сидел и обедал седьмой «В», друг за другом деловито пробежали три крысы. Увидев их, девочки, да и некоторые мальчики, подняли страшный визг и, побросав ложки и тарелки, вскочили со своих мест. В другом конце обеденного зала тоже зазвенела посуда и раздались громкие вопли и визг. Несколько классов одновременно ринулись вон из столовой.

Арина Балованцева, чьё лицо стало белее мела, сидела, вцепившись в табуретку, и не могла пошевелиться. Уже вылетела из столовой большая часть её класса, а она всё сидела и не двигалась.

— Арин, пойдём, чего ты? — подергал её за плечо Витя Рындин.

И почувствовал, что Арина будто окаменела.

— Где они? — сквозь зубы проговорила она.

— Крысы? Да убежали, — ответил Витя. — И наши все тоже смылись. Так что пойдём отсюда.

Арина огляделась.

— Я не могу, — пробормотала она, — у меня ноги дрожат. И руки. Стыдно идти. Я очень, оказывается… крыс боюсь.

Она с усилием отодрала руку от края табуретки и протянула её вперед. Рука сильно дрожала, просто ходила ходуном.

— Видишь?

Витя кивнул и взял Арину за руку. В этот момент мимо стола пронеслись повар, завуч и учительница биологии.

— Все спокойно выходим из столовой! — сложив ладони рупором, кричала завуч. — Спокойно!

— Чего сидите, быстренько идите отсюда! — обернувшись на Арину и Витю, скомандовала учительница биологии и махнула рукой в направлении двери, куда мощным потоком уже хлынули все, кто ещё оставался в столовой.

Арина растерянно посмотрела на Витю.

— Я боюсь, представляешь? — сказала она, но с места всё же не двигалась. И свою дрожащую руку у Вити не отнимала. — Боюсь, пойду, а крыса на ноги мне прыгнет… Они такие серые, противные. Зубы длинные, жёлтые, грязные, заразу переносят и носы откусывают… На меня прямо столбняк напал, только я их увидела. Что, позор мне, да?

— Ну, что ты, мало ли кто чего боится, — ответил Витя.

Он-то крыс совершенно не боялся. А сейчас не мог понять, что происходит. Потому что был даже рад, что по столу пробежались крысы. Сколько Витя знал Арину, получалось так, что она не боится ничего — ни свирепой училки Овчарки, ни хулиганов, ни тёмных улиц… Витя и сам был далеко не трус, но девочка Арина Балованцева удивляла и его, и всех своей решимостью и бесстрашием. Витя очень хотел быть с ней рядом, стать ей нужным.

Но как? Единственное, что Витя хорошо умел делать, — это охранять и защищать, недаром он занимался кикбоксингом и пятиборьем. И Витя всегда был рядом с Ариной, готовый в любой момент защитить и обезопасить её. Но Арина сама справлялась со всеми своими проблемами. Витя восхищался ею и думал, что она, видимо, супердевочка. А тут крысы помогли… Обычные крысы, которых почти что все девчонки боятся. И Арина, как выяснилось, боится. Так боится, что даже позволила себе оказаться совсем беззащитной и перепуганной…

Витя взял её за плечи и заставил подняться с табуретки.

— Дрожат? — спросил он.

— Да.

— Это из-за того, что ты очень напряглась. Я же видел — все наши, как полагается, завизжали и побежали. А ты сидела молча и не двигалась, — с этими словами Витя повернул Арину к себе и пристально посмотрел ей в лицо. — Потому что хотела показать, что не боишься. Ведь так?

— Да.

— Зря. Я же с тобой здесь. Так что не бойся ничего.

— Ладно.

Витя с облегчением вздохнул и улыбнулся Арине.

— Пойдём, — сказал он, кивая на дверь, — мы тут последние остались.

Глядя себе под ноги, Арина резко зашагала к выходу.

— Я на улицу, — проговорила она.

— Я с тобой. — Витя не отставал.

В этот момент со стола с громким звоном упала ложка, которая до этого, прилипнув к размазанной картошке пюре, балансировала на самом его краю. Арина с ужасом вскрикнула, обернувшись на этот звук. И бросилась бежать.

— Да что же это такое?! — затормозив возле умывальников, всхлипнула она. — Истерика у меня, что ли? Я ведь вчера почти не боялась, когда в спортзал мы заходили на крыс смотреть. А тут…

— Потому что там, в спортзале, крыс не было, — резонно заметил Витя. — Брониславович их всех потравил и выкинул.

— А если бы увидела, то… Опозорилась бы перед всеми? Я ведь ни хомячков, ни морских свинок не боюсь. И пауков не боюсь тоже… А крыс и мышей — да… Витя, не говори никому, что я их боюсь, ладно? Подтверди, пожалуйста, что не проболтаешься!

— Конечно, — ответил Витя. — А крыс я всех загашу, если попадутся. Ты их даже не заметишь. Ну, пойдём.

— Да ноги же дрожат. И руки… — Арина наклонилась над краном, открыла воду, трясущейся рукой умыла лицо.

И только после этого двинулась к выходу, где стояли учителя и уже грозно кричали, чтобы Витя и Арина поторапливались.

— И никто их не заметит. — С этими словами Витя одной рукой обнял Арину, а другой крепко сжал её ладошки, которые она сложила в тугой замок. — На улицу, говоришь?

— Ага.

Они вышли из столовой и, игнорируя звонок на урок и призывы учителей соблюдать спокойствие и приступить к занятиям, отправились на улицу.

— Экстремалы! — увидев, как обнявшиеся Арина и Витя покидают здание школы, уважительно хмыкнул какой-то старшеклассник.

Пётр Брониславович, узнав о пробежке крыс по столовой, тут же пришёл к директору с повинной. Овчарка и завуч по воспитательной работе присутствовали при их разговоре. И вскоре вся школа знала, откуда именно бегут крысы и кто виноват в том, что они появились в практически образцовом учебном заведении. Бедного Петра Брониславовича быстро заклеймили позором.

После обеда у седьмого «В» прошёл урок истории, а затем физкультура, которая была сегодня последним уроком. Поэтому, когда весь седьмой «В» собрался у раздевалок, косясь на закрытую дверь столовой, Пётр Брониславович подошёл к своим питомцам и с грустным видом велел отправляться на улицу и начинать разминаться. А он, мол, сейчас подойдёт.