Большая книга головоломок, задач и фокусов
Шрифт:
– А лодочки стругать умеешь? С парусом? – спросил он.
– Лодочек нет. Тритоны в банке… Марки есть, целый альбом. Разные редкости: Борнео, Исландия…
Я и не думал, что так метко попаду в цель этой коллекцией марок. Феликс оказался страстным собирателем их. Глаза его загорелись, и он спустился на несколько ступеней поближе ко мне.
– У тебя есть марки? Много? – Он подошел ко мне вплотную.
– О, самые редкие: Никарагуа, Аргентина, Трансвааль, старинные финские… Приходи! Приходи сегодня же. Мы живем здесь, в этой вот квартире. Дернуть звонок. У меня своя комната. На завтра уроков почти не задано…
Так состоялось наше первое знакомство.
– А почему у тебя знакомых нет? – спросил его я.
– Как им быть? Только познакомишься с кем-нибудь, как уже в новый город едем – и знакомство прекращается. Дважды в один город приезжаем редко. Да и не любит дядя, чтобы я заводил знакомства. Я к тебе украдкой пришел: дядя не знает, его дома нет.
– Почему же не хочет дядя, чтобы у тебя знакомства были?
– Боится, чтобы я кому-нибудь не открыл секрета.
– Какого секрета?
– Да фокусов. Никто на представление ходить не станет. Что за интерес?
– Так это, значит, были фокусы?
Феликс молчал.
– Скажи, это фокусы были, что вы показывали с дядей? Да? Фокусы все-таки? – дознавался я.
Но не так-то легко было заставить Феликса говорить об этом. Он не поворачивал головы в мою сторону и молча перелистывал альбом.
– А есть у тебя Аравия? – спросил он, наконец, разглядывая альбом марок и словно не слыхав моих настойчивых вопросов.
Я понял, что добиваться от него ответа бесполезно, и занялся показыванием моих редкостей.
В тот вечер я не узнал от Феликса ничего такого, что объяснило бы мне загадку «чуда нашего века».
Секрет феноменальной памяти
И все-таки я добился своего! На другой день Феликс открыл мне секрет необычайной памяти. Не буду подробно рассказывать, как сумел я расположить его к откровенности. Пришлось расстаться с полусотней редких марок, и Феликс не устоял перед соблазном.
Это было на квартире у Феликса. Я пришел, как было у нас условлено, потому что Феликс знал, что дядя уедет в соседний городок. Прежде чем открыть тайну, Феликс заставил меня долго и торжественно клясться, что я «никогда никому ни за что» не скажу о ней ни единого слова. После этого он написал на полоске бумаги табличку. С недоумением смотрел я то на бумажку, то на него, ожидая пояснений.
– Видишь ли, – начал он, таинственно понизив голос, – видишь ли, мы заменяем цифры буквами. Нуль заменяем буквой Н, потому что с нее начинается слово «нуль», или же буквою М.
– Почему М?
– Созвучно с Н. Единицу заменяем буквой Г или Ж, потому что писанное Г похоже на I.
– Откуда же буква Ж?
– Часто Г переходит в Ж: бегу – бежишь.
– Понял. Буква Д отвечает 2, потому что «два», а Т созвучно с Д. Но почему К – 3?
– Состоит из трех черточек. А X произносится сходно с К.
– Хорошо. Четыре – Ч или созвучное с ним Щ. Пять – П или созвучное Б. Шесть – Ш. Но почему Л?
– Просто так. Прямо надо запомнить: 6 – Л. Но зато 7 – С или З. Восемь – В или Ф. Это понятно?
– Конечно. А отчего 9 – Р?
– В зеркале 9 похоже на Р.
– А Ц?
– Хвостик, как у девятки.
– Таблицу запомнить нетрудно. Но к чему она?
– Погоди. В табличке одни только согласные звуки. Если соединить их с гласными – ведь гласные у нас не означают никаких цифр, – то можно составить слова, которые в то же время будут выражать числа.
– Например?
– Например, «окно» означает 30, потому что К — 3, Н — нуль.
– И всякое слово может означать число?
– Конечно.
– Ну, «стол»?
– 726: C – 7, Т — 2, Л – 6. Ко всякому числу можно подобрать слово, хотя не всегда это легко сделать. Сколько тебе лет?
– Двенадцать.
– Ну, так это можно выразить словом «годы»: Г – 1, Д – 2.
– А если бы было 13?
– Тогда «жук»: Ж – 1, К – 3.
– А 453? – спросил я наобум.
– «Чубук».
– Занятно! Это, конечно, помогает запоминать числа. Но ты ведь повторял не числа, а названия вещей. Как же это?
– Дядя придумал счетные слова от 1 до 100. Вот первые десять:
1 – еж.
2 – яд.
3 – Ока.
4 – щи.
5 – обои.