Большая книга приключений и загадок
Шрифт:
– Стрелках? – переспросил Ботаник.
– Ну да, линиях, которыми обводятся глаза. Я провела эти линии чуть дальше положенного, и Слава сказал, что макияж в стиле его бабушки. Тогда я решила отказаться от роли горничной и продолжила себя старить с помощью тонального крема…
– И вскоре превратилась в женщину средних лет, – улыбнулся Слава.
– Да. Я надела мамино вечернее платье, сунула в сумку флакончик духов и Супербяку, и мы отправились в «Гроссвальд», чтобы на месте…
– Сориентироваться, – подсказал Ботаник.
– Ровно по линии, чэп.
«Она что, теперь все словечки будет за Славой повторять?!» – подумала я сердито.
– Мы потолкались у администрации, – рассказывал Слава, – и выяснили, что фамилия типа в кожаном пиджаке, который живет рядом с родителями мальчика, – тоже Родионов. Но его зовут Михаил, а отца мальчика – Николай. Михаил Родионов – музыкальный продюсер, приехал сюда искать таланты. Но гораздо более интересная вещь заключалась в том, что продюсер – родом из Звенигорода.
– А почему же он тогда в гостинице живет? – удивилась я.
– В том-то и соль. После работы в Москве он здорово зазнался и считает ниже своего достоинства жить в деревянном доме с родными.
– Экий нарциссизм, – заметил Ботаник.
– А вы-то откуда об этом узнали? – спросила я.
– Нам повезло – вчера администратором была девушка, которая в нашей школе учится, в одиннадцатом. Она мне все и рассказала.
«Интересно, она красивая?» – подумала я.
– Так вот, – продолжила Вероника, – мы решили, что я буду изображать бывшую одноклассницу Родионова. И зайду к нему выразить восхищение его карьерой.
– Но ты же не знакома ни с одной из его одноклассниц!
– Я знаю, на что вы рассчитывали, – вмешался Ботаник. – Такие типы никого, кроме как себя, любимого, в упор не видят. Поэтому все равно он не помнит ни одной одноклассницы.
– Ну, настолько глубоко мы не задумывались, – признался Слава, – но вообще-то так и вышло. Он сначала и не вспомнил, что Люда Иванова с ним никогда не училась.
– Икзэктли, – кивнула Вероника. – Я постучалась и, как только Родионов открыл дверь, бросилась ему на шею со словами «Миша! Сколько лет, сколько зим!» А когда он… как это…
– Отпрянул, – подсказал Слава.
– Да, отпрянул, спросила обиженно: «Ты что, забыл однокашницу? Я же Люда Иванова!»
– И у тебя хватило наглости? – восхитилась я.
– Уверенности, хани! Самое трудное было – акцент убрать. Я минут пять тренировалась слово «однокашница» произносить.
– Слава, а ты где был?
– Караулил снаружи, одетый в форму уборщика. Мы договорились: если у Ники возникнут проблемы, она выпускает Супербяку и начинает его шумно ловить по номеру. Услышав шум, в дверь тут же постучит уборщик.
– Почему ей было просто не крикнуть? – спросила я.
– А вдруг бы Родионов, раскрыв обман, зажал ей рот? – объяснил Слава. – А кот шкодливый, такого голыми руками не возьмешь.
– Что же дальше? – нетерпеливо поторопил рассказчиков Ботаник.
– Дальше я плюхаюсь на диван и говорю: «Чайку заваришь?» Родионов к столу подошел, на котором чайник стоит, а у самого лицо страшно недовольное. Думаю, не хотел слышать не только о родных, но и тем более об одноклассниках. Как, спрашивает, дела, Люда? Я отвечаю: «Замечательно. Я так счастлива, что ты приехал! Продюсер с мировым именем у нас в Звенигороде! Какая новость! Да она во все местные газеты должна попасть». Тут он слегка… как это…
– Размяк, – подсказал Слава.
– Икзэктли. Я продолжила: надо, говорю, с тобой интервью сделать, и чтобы обязательно фотографию на обложку местного журнала о музыке, у меня, кстати, есть знакомые в газете «Рублевская жизнь», они непременно захотят про тебя материал дать. Родионов прямо расцвел. Только, говорит, о родных не надо писать, не хочу позориться.
– Вот жук, – пробормотал Слава. А Вероника продолжила:
– Я соглашаюсь: конечно, никаких родных, у знаменитостей должны быть свои секреты, известные люди имеют право на спокойную жизнь. Он нахмурился: «Какая уж там спокойная жизнь! Вчера милиция замучила!» – «А что случилось?» – спрашиваю я. Он удивляется: «Ты что, Люда, не слышала, что у Родионовых ребенка украли? А говоришь, знакомые в «Рублевской жизни» имеются». Я говорю: «Я только про знаменитостей знаю. А что за Родионов, твой брат, что ли?» Он смеется: «Нет у меня родни никакой, ты разве забыла? У соседа украли. Его фамилия тоже Родионов. Только он занимается дворцами, а я – талантами». Тут я удивилась риалли… по-настоящему.
– Подожди, что значит – дворцами? – перебила я рассказчицу.
Вероника улыбнулась.
– Вот и я то же самое спросила. Оказывается, Николай Родионов сюда судиться с музеем приехал. Его жена – в девичестве Юсупова. То есть прапраправнучка владельца «Архангельского». Вот он и пытается дворец, который Юсуповым принадлежал, у государства отсудить. И если отсудит, наверняка в гостиницу превратит. Родионов же известная фигура в гостиничном бизнесе, большая шишка. Вот что рассказал мой «одноклассник».
– А ему откуда известно про суд? – удивилась я.
– Этому Родионову все время подсовывают под дверь повестки и письма из местного суда. Думают, что он – тот Родионов. Тут дедовским способом пользуются – через Интернет не научились еще посылать.
– А мальчик при чем?
– Я тоже об Антоне спросила, – кивнула Вероника. – И Родионов так ответил: «Мальчика, представь себе, посреди всего и свистнули. Милиция ко мне приходила и к другим соседям, они вроде выехали уже. Все выспрашивали, слышал я что-нибудь или нет. Только зачем мне в местные истории влезать? Я с мировым именем продюсер. И сказал, что ничего не слышал. Хотя, конечно, няня громко орала». Я удивилась: «И ты ей не помог?» Знаете, что Родионов ответил? «А я откуда знал, что она от бандитов отбивается? Думал, на ребенка кричит».
– Значит, няня не виновата! – воскликнул Ботаник, прервав повествование Вероники.
– Угу, – кивнул Слава, – вряд ли бы она кричала, если помогала преступникам.
– А если она театрально кричала? – засомневалась я.
– Крик могли услышать и броситься на помощь, – покачал головой Слава, – преступники не стали бы так рисковать.
– А милиции-то Родионов почему не рассказал? – удивилась я.
– Судить же могут – по статье за неоказание помощи, – пояснил Слава, – такая есть.