Большая книга приключений. Мое лучшее лето (сборник)
Шрифт:
Повезло. Он же, ничего для этого не делая, обошёл, как выяснилось, множество конкурентов из разных городов страны. И вот он здесь.
Кружит по каким-то Анафилактовым выселкам.
Выселками деревня не выглядела. Хотя, как именно должны выглядеть выселки, Никита точно не знал. Выселки – это Никите было примерно понятно: когда кто-то выселился из основного населённого пункта, села там или деревни, и живёт себе от всех отдельно, независимо. Или же его попросту выселили. Откуда-то. Запретив соваться в остальные населённые пункты.
Вот вам и выселки.
А тут не выселки – деревня. Два длинных ряда домов. Пусть половина брошенных – но кто-то ведь когда-то навыселялся
В условиях игры было предусмотрено, что команда техников должна передвигаться, используя технические устройства. Их, их и ещё раз их. Не бросать сломанную технику, чинить. Тащить за собой, если откажет.
А экологам, наоборот, – пробираться только своим ходом, пускать в ход любые, но только из природных материалов самостоятельно сделанные устройства. Им даже лошадь выдали. Одну. Разведчикам техников удалось подсмотреть, как экологи колбасились с этой лошадью, начищая, седлая и рассёдлывая её, как устраивали лошадь на ночлег – а она вырывала вбитый в землю колышек, к которому её привязывали, и убегала от них куда-нибудь подальше. И, вместо того чтобы спать, экологи гонялись за ней. Кончилось тем, что на лошади у них ездила одна и та же девчонка, которую вредная скотинка согласилась слушаться, перевозила на этой лошади палатки и прочие вещички, а остальные передвигались пешком. У команды экологов не было ни навигаторов, ни телефонов и прочих средств связи. Только бумажная карта. И, конечно, армия наблюдателей. В отличие от них самих, эта армия была на машинах.
Так вот экологам явно было легче. Передвигаясь на своих двоих, юные экологи быстро освоили местность, даже без мобильных телефонов им удавалось передавать друг другу информацию. Ни горючего, о котором надо постоянно помнить, ни зарядных устройств, к которым надо периодически подключать многочисленные устройства, нуждающиеся в питании – а значит, всегда держаться поблизости от электрических сетей. Всё силами собственных организмов и подручных средств. Как с писаной торбой носились техники с переносной автономной электростанцией. Вроде бы вещь очень нужная, но… На то, чтобы всё наладить, привезти, перевезти – требовалось время. Всё то же игровое время. Которое таяло, таяло…
Если к послезавтрашнему вечеру никто не установит своего флажка на самом высоком холме данной местности, победит та команда, которая лидирует по очкам. А какая команда по очкам-то лидирует? Правильно…
Подумав об этом, Никита гневно поддал газа. С рёвом понёсся квадроцикл по деревне.
Солнце садилось за крышу дома, возле которого Никита увидел старушку. Именно эта старушка внесла ясность в картографическую путаницу. По этому населённому пункту проходила граница областей. Когда-то давно делили-делили, да и напутали. И теперь на картах Новгородской области это местечко называется Краснобуровка, а на картах Псковской – Филактово. И уж каждый сам тут решает, где он живёт. Почту сюда давно не возят, не нужна она никому. А когда раньше присылали письма, то приносили её оттуда, откуда бог пошлёт – то с почтового отделения, который на Псковской территории, то с того, который на Новгородской. Так и за пенсией – куда каждый приладился ходить, туда и ходит.
– Я живу в Филактове – потому что у дочки во Пскове прописана, – сообщила старушка, смешно заменяя в своей речи буквы «с» и «ч» на «ц», – а новгородские, стало быть, в Краснобуровке проживают. Да и то, думаю, не все. Некоторым и вообще всё равно.
Она сказала «вообце» – и получилось у неё очень трогательно, как у ребёнка, который недавно научился говорить.
Никита хихикнул. Но тут же опомнился – а Анафилактовы-то выселки?!
– Да не знаю. Может, когда-то тут и были выселки. Кого-то выселили, может, при царе, может, при социализме, – процокав, точно белочка, «при цоциалицме», махнула рукой вдаль старушка. – А сейчас кого сюда выселять? Да и откуда? Не-ет, мы филактовские.
Никита успокоился. По крайней мере, он ничего не напутал и движется в верном направлении. А о том, что за допотопную карту залили в навигатор, он решил при первой же возможности спросить у руководителей. Выселки – ха!
Старушка показала дорогу на Всклень. Удивилась, что ему вдруг туда понадобилось, но показала. И добавила, что дорога давно не езженная, заросла. На такой машине не проехать. В старые времена лошадь с телегой – и то не всегда проходила, так что те, кому очень в эту Всклень было надо, бегали туда пешком. Далеко, неудобно, в обход болота, потому что напрямки через это болото не пройти. Даже на старушкиной памяти из Филактова во Всклень мало кому было надо, а уж сейчас…
– Дорогу-то видно – иди по сухому, в топкие места не сворачивай. – Местная жительница махала рукой в нужном направлении. – Но тогда тебе обязательно топор нужен – путь расчищать. Дать топор-то?
Никита от топора отказался. У него был с собой походный топорик, если что, справится.
– Мы во Всклень-то и не ходим давно, – сообщила старушка. – С той стороны до неё дорога хорошая, а с нашей, говорю же, – брошенная. Что у вас за игра такая – по брошенным дорогам ездить, по лесам да болотам? Головы не жалко? Тут у нас не зевай. Во все времена жизнь в наших краях – копейка. Недосмотрел – пропал…
– Ой, не пугайте… – отмахнулся Никита. – Вон у меня сколько техники – телефонов, спутниковых навигаторов всяких. Только дам сигнал – и ко мне придут на помощь. Моментально! Тут всё серьёзно.
Старушка даже улыбнулась – так лихо он сейчас выглядел.
– А то оставляй-ка тут свою машину да иди, правда, лучше пешком, – предложила она, но Никита не мог послушаться её совета.
Тем более что был уверен – те, кто составлял игру, дорогу проверили и гарантируют, что проехать по ней можно. Как бы тогда машина с наблюдателем за ним по неезжалой дороге прошла? Ведь внедорожник значительно шире квадроцикла. Да никак. Проверяли они, непременно проверяли – так что нечего и париться.
Бабуля позволила Никите сменить во фляжке воду на свежую, вынесла из дома толстый картофельный блин с вареньем, который Никита благодарно смолотил на улице.
И, снабжённый пожеланием счастливого пути и заверением, что до Всклени лесом недалеко, Никита дал по газам. Солнце садилось…
Глава –3. Халтура – русская народная забава
Мотовездеход, или, как его чаще называют, квадроцикл, такой модели, как у Никиты, развивает на трассе скорость до шестидесяти километров в час. По просёлочной дороге сорок. По бездорожью до двадцати. За сколько времени он пройдёт по лесу эти злосчастные три километра до деревни Всклень? Полчаса – это если плестись как черепаха. Тяжёлая, неуклюжая, очень медленная черепаха.
А быстрый квадроцикл, подскакивая хорошо накачанными колёсами на кочках, за минуту лихо пролетел чуть ли не полкилометра. Дорогу Никита видел хорошо, хоть в лесу были уже сумерки.
Но она сужалась, эта дорога. Действительно, наползали на неё из леса кусты, вдруг выскакивали из земли большие муравейники, да ещё дерево – упавшее и вырванное из земли с гигантским корнем, – эту дорогу перегородило. Направив квадроцикл сильно вправо, Никита перескочил его по тонкой части ствола. Даже не подпрыгнул.