Большая книга ужасов – 11
Шрифт:
Наконец, Маша стала теснить противницу назад. На лице Егора мелькнуло понимание. Он что-то тихо прошептал. Сашка взглянул на малыша как на вундеркинда. Да, Егор прав, Маша незаметно подталкивает вампиршу к белому надгробию. А надгробие сделано в виде креста. Увлеченная близостью легкой добычи, Китти не обращает внимания на то, что у нее за спиной.
С каждой секундой Маша слабела, вампирша была гораздо сильнее, и девочка выбивалась из сил, отвоевывая каждый сантиметр, отделяющий спину Китти от белого креста. Осталось совсем немного, и Маша поняла, что больше ни на миллиметр не сможет сдвинуть противницу, ее сил хватало лишь на то, чтобы удерживать
«Дураки, идиоты! Неужели не могут догадаться, что мне трудно бороться с ней?!» – в отчаянии думала девочка. А кроваво-красные губы Китти предвкушающе раздвинулись, обнажив длинные, острые клыки. И эти длинные, острые клыки медленно, но неотвратимо приближались к Машиной шее. А Маша молилась об одном – устоять на месте.
Вдруг резкий толчок в спину бросил ее на вампиршу. Холодные зубы коснулись горла, и Маша с риском свернуть шею отклонилась как можно дальше назад и вбок и изо всех сил оттолкнула Китти. Спина вампирши коснулась надгробного креста, и Китти испустила безумный, полный злобы вопль.
Сашка подобрал сброшенную Машей гирлянду и набросил на верхушку креста. С тихим шелестом чесночное ожерелье охватило крест и шею вампирши. Вторая гирлянда опутала ноги, третья, разорванная на две, притянула к кресту руки.
Китти была обезврежена, но Маша, Сашка и Егор остались без чесночной защиты.
Тем временем Виктор вырванным из ограды чугунным прутом зацепил и сдернул с Димки ненавистный чеснок. С кровожадной ухмылкой вампир склонился над мальчиком. Яростным движением Димка выхватил осиновое распятие и ткнул им в Виктора. Вампир отшатнулся, гнев исказил его бледное лицо. В этот момент до них донесся дикий вопль Китти. Забыв про мальчика, вурдалак молниеносно поспешил на помощь любимой племяннице. А Димка, пошатываясь, поднялся, подобрал чесночную гирлянду и неуверенным шагом побрел в сторону шума.
Из-за соседнего памятника шустро выскочила старая Марселина, подхватила Димку под руку и торопливо зашептала:
– Надо было брать кол и бить прямо в сердце.
– Раз вы такой специалист, не прятались бы, а взяли бы кол и били в сердце! – психанул мальчик.
– Я не могу! – возмущенно воскликнула Марселина. – Они мне не чужие!
– Ага, – внезапно прозрел Димка. – Вы просто боитесь! Если бы не боялись, сделали бы это раньше. Вы ведь знали, где лежит беспомощная Китти!
– Китти – моя воспитанница!
– Но Виктора-то вы ненавидели! Но вместо того, чтобы помочь мне, прятались за памятником и выползли с советами, когда опасность миновала!
После недолгого молчания старуха призналась:
– Я действительно боялась их! Досконально изучив литературу про вампиров, я поняла, что они обладают практически неограниченными возможностями. И только вы, по незнанию, могли вступить с ними в схватку и победить. Ты слышал афоризм «знание – сила»? Но я по собственному опыту знаю, знание не только сила, но и слабость!
Стараясь быть вежливым, Димка спросил:
– Простите, вы не могли бы поактивнее шевелить костями? Если не можете, то заныкайтесь в укромном уголке, я тороплюсь.
В это время Сашка, Маша и Егор заметили приближение вампира и заняли круговую оборону вокруг креста, к которому чесноком приковали Китти. Виктор с нечеловеческой скоростью перемещался с места на место, выбирая жертву.
Маша умирала от страха. В ней росла и крепла уверенность, что вампир нападет на нее. Мелькали отрывочные мысли: в начале века мужчины презирали женщин, считая их годными только для кухни и воспитания детей. Женщина должна подчиняться мужчине. Умом она не отличается от курицы. Женщины и дети наиболее беззащитны.
Девочка не ошиблась, Виктор набросился на нее. Она не стала убегать и отклоняться в сторону, понимая, что вампир все равно настигнет ее. Маша лишь позволила подогнуться ослабевшим от страха коленям, и нападающий пролетел поверх нее. Носками начищенных ботинок он зацепился за Машины плечи и, издав изумленный вопль, упал лицом в землю.
Маша хотела вскочить и убежать, но ослабевшие ноги отказались повиноваться. А вампир моментально поднялся и набросился на жертву. Но пары секунд передышки хватило ей, чтобы извлечь из-под рубашки серебряный крестик. Дождавшись, когда лицо вампира окажется в нескольких сантиметрах от ее лица, жаждущие губы раскроются, клыки сверкнут молочной белизной, Маша четко рассчитанным движением сунула крестик в оскаленный рот. Машинально Виктор захлопнул челюсть и конвульсивно вздрогнул. Ярко-синие глаза затянуло матовой дымкой, красные губы посерели, лицо мертвенно побледнело. Вампир упал, закатив глаза и широко открыв рот. Но Маша бдительно следила, чтобы крестик не выскользнул из жаждущих крови губ. Несмотря на испытываемое отвращение, она руками и ногами обхватила кровопийцу. На белом, как стерильный бинт, неподвижном лице вампира появились холодные капли пота.
Убедившись, что вампир лишен возможности действовать, Димка подошел к Китти и приложил осиновый крест к ее груди. На губах вампирши выступила алая пена. Димка убрал крест и сунул его между телами Маши и Виктора. Вампир страшно щелкнул челюстями, перекусил нитку, свисавшую с Машиной шеи, сделал глотательное движение и замер. В Димкиной душе рос благоговейный восторг перед простым деревянным распятием.
– Наверное, ты можешь встать, – робко заметил он Маше.
Маша задрала голову и взглянула на прикованную к кресту Китти. Голубые глаза вампирши излучали страх. Но в них мелькали проблески надежды.
– Нет, – прошептала Маша и плотнее прижалась к телу вампира. Ждать оставалось недолго, гроза давно кончилась, стремительно наступал рассвет.
Первые лучи солнца выглянули из-за верхушки высоченной сосны и осветили Китти. Прозрачное тело вспыхнуло голубым огнем, и вампирша пронзительно закричала. Так кричит смертельно раненый зверь.
Эхом ему вторил полный боли звериный рык Виктора. Безжалостное солнце коснулось и его тела. Жар, исходящий от горящего тела вампира, опалил Машу. Она вскочила, сбивая с себя воображаемый огонь.
Димка обнял девочку за плечи и внятно сказал:
– Солнечный огонь не тронул тебя.
Маша глянула вниз и перестала хлопать себя по груди и ногам. А вампир корчился на земле, превращаясь в пепел, очертаниями напоминающий человеческое тело. Но подул ветер, и пепел бесследно развеялся. В память о Китти остались висящие на кресте слегка опаленные огнем чесночные путы.
– Пора домой, – устало улыбнулась Маша.
Измотанные, в порванной и испачканной землей и сажей одежде, еле волоча ноги, ребята возвратились в деревню. Хитрая старая француженка полдороги семенила следом и объясняла, что не может уничтожать когда-то ей близких людей. Но ребята справедливо полагали, что все дело в страхе перед вампирами. В деревню Марселина не пошла, свернула на тропинку, ведущую к ее сторожке. На прощание она сообщила, что собирается уйти в монастырь, замаливать грехи, совершенные семейством Амбарцумовых.