Большая книга ужасов – 15
Шрифт:
Ответить на это было нечего. Да и вообще, Антон подумал, что зря задал этот вопрос. Это все равно что зайцу спрашивать у волка, почему тот решил съесть именно его, а не другого зайца или, к примеру, утку. Кто попался, того и ест. А ведь чувствовал, что не надо храбриться. Вот и напоролся на этого маньяка с его поручениями. Только бы до утра продержаться! А там уж кто-нибудь придет, выручит. И незнакомец тоже, казалось, не хотел, чтобы его застал рассвет. По крайней мере, он с видимым неудовольствием поглядывал на восток, где небо уже начало потихоньку светлеть.
– Что ж, можешь считать, что пари
– Какой сувенир? – забеспокоился Антон. Он чувствовал, что от этого маньяка хороших подарков ждать не приходится! Еще подсунет какую-нибудь бомбу или ядовитую змею! Не отдаст же он, в самом деле, свой перстень? К тому же ничего принимать от него не хотелось еще и потому, что человек в черном мог опять потребовать платы. Хорошо еще, если просто напридумывает нелепых заданий. Тогда можно считать, что легко отделался. А то, кто знает, что у этого типа на уме.
– В свое время ты узнаешь, что это за сувенир, – загадочно ответил незнакомец. – Хотя тебе же лучше, если он будет поменьше заявлять о себе.
Антон решил больше ничего не спрашивать у «хозяина памятника». Уж слишком неблагодарным занятием это было. Казалось, будто тот ставит своей целью не ответить на вопрос, прояснить что-то, а, наоборот, напустить побольше таинственности и тумана и еще сильнее запугать собеседника.
– Нам обоим пора отдохнуть. – Человек в черном снова взглянул на светлеющий восток. – Ночь выдалась утомительная. И тебе пора спать, – властно добавил он, взглянув на Антона своими черными пронзительными глазами.
Мальчик хотел было сказать, что спать он совсем не хочет, что уже вот-вот рассветет, но глаза сами стали слипаться. Он улегся, почти упал, на скамейку и вдруг почувствовал, что проваливается в глубокий сон. Последнее, о чем он успел подумать, прежде чем окончательно уснуть, – куда денется человек в черном и будет ли он рядом при пробуждении…
Глава 4
Сон или явь?
– Я же говорил, что испугается и к маме побежит!
– Да нет, калитку-то никто не открывал!
– Значит, через главный ход вышел! Пошли, у сторожа спросим!
– Ага, спросишь у него. Узнает, что мы тут по ночам шастаем – накостыляет по шее, мало не покажется!
– Анто-о-он!
Ребята пришли к калитке, как договаривались, рано утром. Их подгонял интерес к тому, как же все-таки закончится спор. Тем более что у некоторых была в этом личная заинтересованность: на то, выдержит Антон или нет, ставили как на результат какого-нибудь футбольного матча. И все без исключения чуть не прыгали от радости, что не оказались на его месте: ведь даже самые отчаянные смельчаки не были уверены, что сумели бы просидеть тут всю ночь.
Пришедшие ожидали, что если Антон не убежал, то находится где-нибудь возле калитки, так сказать, поближе к живым и подальше от мертвых. Между прочим, некоторые из тех, кто ставил на то, что он не выдержит, теперь очень сожалели, что опять закрыли калитку на проволоку. Они подозревали,
Когда его не обнаружилось у входа, ребята забеспокоились по-настоящему. Конечно, сейчас, при утреннем свете, кладбище отнюдь не выглядело таким мрачным и зловещим, как накануне, но приятного все равно было мало. Этот вид навевал глубокую тоску. Мысль о том, что кто-нибудь, а тем более такой робкий человек, как Антон, пойдет ночью в глубь этого неприятного места, казалась просто дикой. Но что же с ним тогда могло случиться? Во всяких там чертей и леших при солнечном свете верилось плохо. Возможно, ночью такая гипотеза и рассматривалась бы, но не сейчас. Но где же тогда Антон? Неужели все-таки дошел до главного входа? Или перелез через стену? Здесь, конечно, высоковато, но если подпрыгнуть и подтянуться или опереться о какую-нибудь ограду или памятник… Но это тоже уж слишком не похоже на Антона. У него с физкультурой всегда проблемы были. Радовался, когда бывал освобожден от нее…
Так что сейчас мальчишки в растерянности брели по кладбищу и время от времени звали товарища. Кто-то даже предположил, что Антон нарочно где-то спрятался и теперь, в отместку за свои страхи, хочет их напугать. Сидит небось за каким-нибудь памятником, смотрит на них и посмеивается. Конечно, хорошо было бы отправиться к нему домой или хотя бы позвонить, чтобы проверить, не вернулся ли он. Но как объяснить его исчезновение родителям, уверенным, что сын заночевал у Сергея? Они, конечно, сразу же переполошатся. Еще придется рассказывать, как все было на самом деле.
Больше всех переживал именно Сережка, считая себя, и не без основания, главным виновником случившегося. У себя дома он предусмотрительно отключил телефон, чтобы раньше времени не позвонили Антоновы родители и не попали на его, Сережкиных, маму и папу. Если бы раскрылся обман, последствия могли быть очень серьезными. Но все равно Сергей понимал, что, если Антон не объявится в самое ближайшее время, огласки не избежать. Поэтому его голос в хоре зовущих звучал, наверное, громче всех…
Проснувшись, Антон долго не мог понять, где находится. Он хотел по привычке посмотреть на часы, висящие напротив его кровати, но вместо них увидел какие-то деревья и ощутил холод. Да и лежать было жестко и неудобно; ныло все тело. Только несколько секунд спустя мальчик вспомнил события прошедших вечера и ночи и рывком сел на скамейке. При утреннем свете весеннего солнца все вокруг не казалось таким уж кошмаром, и над вчерашними страхами можно было бы посмеяться. Вот только ощущение реальности произошедшего почему-то не отпускало.
Антон огляделся по сторонам. Незнакомца в черном нигде поблизости видно не было, и мальчик вздохнул с облегчением. Увидеть возле себя такого типа было бы крайне неприятно даже средь бела дня. Памятник стоял на месте, все такой же черный, необычный и загадочный. Правда, выглядел он гораздо более запущенным, чем накануне, и в этом плане ничуть не уступал своим соседям, хотя и смотрелся гораздо величественнее. И сорняков вокруг было немало, так что Антону оставалось только удивляться, как он их не разглядел вчера.