Большая книга ужасов – 19 (сборник)
Шрифт:
Они целовались и целовались, а потом, когда наконец разлепились, Влад взглянул прямо на Сашу и усмехнулся:
– Ну что, малявка, завидуешь? А ну брысь отсюда!
Саша почувствовала, как у нее запылали щеки. Никто и никогда не говорил с ней так! Девочка повернулась и пошла к дому, слыша за спиной противный Светкин смех.
Весь день пошел насмарку. И надо же было встретить сладкую парочку! Саша изо всех сил пнула ногой ступеньку и, не обращая внимания на тетю, которая, кажется, что-то говорила, прошла к себе и захлопнула дверь прямо перед ее носом.
«Они пожалеют! Они еще пожалеют, что обращались со мной так! – повторяла девочка, меряя шагами комнату. Комнатка была небольшой – четыре
На глаза попалась тетрадка. Саша открыла ее и, схватив ручку, принялась быстро писать:
Влад Соловьев возвращался домой довольный. В ушах орал плеер, а все мысли его были заняты прошедшим свиданием, поэтому он не сразу понял, что на улице что-то не так. Слишком безлюдно, тихо и темно. Темнее, чем должно быть в этот час. Путь его лежал мимо озера, и, только подойдя к нему совсем близко, он увидел, что между деревьев стоит фигура в плаще с низко надвинутым на лицо капюшоном.
– Подойди ко мне, – произнес нечеловеческий голос. Он звучал как шорох бархатного плаща, как дыхание ветра, как трепет травы на ветру, но был громче набатного колокола и ужаснее, чем день расплаты.
Влад хотел убежать, но ноги отказались повиноваться и, вопреки воле хозяина, сами сделали шаг к незнакомцу.
Толстовка Влада моментально взмокла от выступившего на спине холодного пота. Он боялся так отчаянно, что сердце замирало и колотилось где-то в желудке, так, что сводило горло и леденели руки, однако шел – словно загипнотизированный кролик к удаву.
– Загляни мне в глаза!
Мальчик попытался зажмуриться, но не смог. Мрачный взгляд незнакомца притягивал магнитом.
Человек в плаще расхохотался и одним движением откинул с лица капюшон. Теперь Влад точно видел, что никакого лица там нет. Только сгусток тьмы и еще более глубокие, чем сама тьма, бездонные провалы вместо глаз. Они тянули к себе, вытягивая душу.
Влад почувствовал острую, непереносимую боль. Его страхи словно поднялись из глубин памяти и ожили, обступая со всех сторон, удивительно живые и более настоящие, чем обыденный мир. Они были здесь все – от самых ранних, детских, когда мама выходила из комнаты, и он точно знал, что под кроватью скрывается жаждущее крови клыкастое чудовище, до последних, самым сильным из которых был кошмар стать некрасивым, обычным и никому не нужным. Он чувствовал себя ребенком, брошенным в темноте.
– Добро пожаловать в твой персональный ад! – услышал мальчик, и все завертелось перед его глазами…
– Господи, что же я такое написала?! – воскликнула Сашка, глядя на ровные строчки в тетради.
Она взялась за лист, чтобы вырвать его и разорвать на мелкие клочки, но вдруг отчего-то стало жаль написанного. Там была пара хороших, на Сашин взгляд, сравнений.
– Совершенно не обязательно уничтожать рассказ, – произнесла она вслух, кладя тетрадку обратно на прикроватную тумбу. – Реальность – одно, а художественный вымысел – совсем другое, и они никак не пересекаются, так что беспокоиться не о чем… Все хорошо, – зачем-то добавила она.
Глава 4
Знак всемогущества
А наутро Саша узнала, что Влад исчез. Просто не вернулся домой. Его мама опросила весь поселок, но тщетно – мальчик словно в воду канул.
Саше показалось, будто она спит. Те записи были игрой. Ничего серьезного, просто еще одно совпадение. Ведь с мужем молочницы ничего не случилось… или случилось,
Саша сама вызвалась сходить за молоком. Тетя Люда долго не отпускала ее, обеспокоенная исчезновением Влада.
– А если его поймал или убил маньяк? – спрашивала она, вызывая новый приступ горьких рыданий у опечаленной Светки.
Нос у двоюродной сестры покраснел и хлюпал, на корню подрывая величественный королевский образ.
«Из принцесс прямиком в лягушки», – подумала Сашка, мимоходом удивляясь, что в такой ситуации, оказывается, способна на иронию.
– Но сейчас день, и я не буду уходить далеко. Только туда и обратно, – пообещала девочка.
И тетя, удивленная внезапно вспыхнувшей страстью племянницы к молочным продуктам, согласилась.
Девочка быстро добралась до дома тети Зины и, зайдя в калитку, окликнула хозяйку. Никто не отозвался, и Саша решила обойти дом, чтобы посмотреть, нет ли ее в хозяйственном дворе. Девочка прошла за дом, игнорируя разбегающихся у нее из-под ног куриц, и увидела во дворе лишь пару коз.
И тут произошло нечто необычайное. Длинношерстная коза Дуся жалобно заблеяла и, дрожа, забилась в дальний угол, к сараю. Козел Кузя повел себя по-другому. Он вдруг дико и утробно мекнул – Саша никогда в жизни не слышала подобного звука – и, грозно наклонив рогатую голову, попер прямо на нее.
Со спятившим козлом, как известно, шутки плохи, и Саша, громко завизжав, бросилась к ближайшей яблоне и мгновенно, откуда только сноровка взялась, взобралась на нее. Но козел и не думал останавливаться. Должно быть, в невеликих мозгах что-то переклинило. Он опять издал тот же ужасный, бьющий по ушам звук и с разбега налетел рогами на яблоню. Дерево покачнулось, и Саше пришлось изо всех сил вцепиться в ствол, чтобы не рухнуть вниз, на рога обезумевшего животного.
Кузя отступил, но тут же бросился снова, кажется, намереваясь свалить дерево. Яблоня качалась и трещала. Саша никогда и не подозревала, что обыкновенный козел может обладать такой силой и яростью.
– Хороший козлик, – попыталась она задобрить животное.
Но от звука ее голоса Кузя, похоже, взбесился еще больше. Он обрушивал на дерево удар за ударом. Саша уже видела перед собой газетный некролог, сообщающий о самой нелепой смерти века: «Только у нас в поселке Осинки бешеные козлы убивают не в меру глупых девочек!» Помощь пришла как раз вовремя. Явилась она в лице тети Зины.
– Что же здесь такое, матерь божья, делается! – воскликнула тетя Зина, всплеснув руками и рассыпав по земле корм для кур, который несла на задний двор.
– Помогите! – закричала ей с яблони Саша, вновь обретая уже ускользавшую от нее надежду.
– Сейчас-сейчас, – пробормотала хозяйка, пытаясь ухватить своего питомца за рога.
Кузя истошно мекал и не давался. Саша с дерева наблюдала за неравной схваткой, предпочитая выступать в роли зрителя. В конце концов тетя Зина вышла победителем. Растрепанная и красная, она ухватила козла за рога и потащила на задний двор, где привязала за сараем.
– Слезай, – велела она Саше, вытирая рукавом выступивший на лбу пот. – Ну, рассказывай, разбойница, зачем животину дразнила?
Саша на негнущихся ногах неуклюже сползла с дерева. От пережитого страха ее знобило.
– Я не дразнила, – попыталась оправдаться она, но тетя Зина, разумеется, ее не слушала.
– Кузька у меня, конечно, не сахар, но чтоб такое… Вот дети пошли! Сами дразнят, а владелец потом, ежели что, виноватый выходит. Мол, недоглядел. Доглядишь тут за всем! – хозяйка, ворча под нос, пошла к дому и только на пороге оглянулась на Сашу: – Ну, зачем пожаловала? За молоком? Заходи уж, сейчас налью.