Большая книга ужасов 2012
Шрифт:
Бум. И колыхание воздуха. Только спичкам все нипочем, горят. И светлее при них, надо было раньше догадаться.
Бум.
Неприятный сюрприз – возле нижней петли двери откололась штукатурка и открылась кирпичная стена. Дверь слишком тяжелая, не держит ее стена.
Удар. Штукатурка откололась еще, уже большой кусок, показался штырь, крепящий коробку к стене. Штырь раскачивался.
– Придурок… – сказал Витька.
И тут же добавил уже громче.
– Придурок! – заорал он. – Ну, давай, попробуй!
Парень воинственно
Фейерверк. Он валялся на полу возле дивана, Круглов совсем про него позабыл. Он чиркнул охотничьей спичкой об пол, ободрал обертку с ракеты, поджег фитиль.
Извиваясь, подполз к окну, выставил в него пиротехнического дракона.
Фитиль горел медленно, как-то слишком медленно, а вот удары участились. Теперь в дверь били оживленнее, штырь вращался и с каждым ударом высвобождался из стены.
Бах!
Ракета вспыхнула и стрельнула в небо, и через секунду над домом с грохотом раскинул крылья огненный змей. Горящие петарды посыпались на газон и стали взрываться уже на земле.
Удар! Дрогнул дом, со стен сорвалось все, что могло сорваться, на кухне оборвался буфет. В гостиной упала люстра. По стене, отделяющей холл от кухни, проползла широкая трещина.
Витька достал коробок, стал зажигать спички и раскидывать их по сторонам, наполняя холл огнем и светом.
Удар!
Этот был в два раза мощнее предыдущего. Стена не выдержала, из нее выскочили кирпичи, дверь качнулась и повисла на верхней петле.
Тишина. А потом он увидел.
Как, медленно переваливаясь через подоконник, в дом вползает тьма.
И как одна за другой гаснут охотничьи спички.
Глава XII
Бука
Сомёнкова вышла из трамвая и стала спускаться к мосту. Через парк Кирова, через старый городок аттракционов, по едва просохшим после весны дорожкам. Парк благоустраивали. Вычесывали старые листья, собирали их в кучи и жгли, окуривая горьким синим дымом. Красили и смазывали аттракционы, устанавливали новые – карусель и колесо обозрения. Городили клумбы. Парк был охвачен обновлением. Аня почувствовала прилив хорошего настроения, распустила шарф и сняла шапочку. Захотелось сделать что-то весеннее. Крикнуть громко, спасти в разлив десяток зайцев, объесться мороженым. Свет. Его вдруг сделалось очень много, он лился со всех сторон и чувствовался даже сквозь закрытые глаза.
По дорожкам бродили мамашки с колясками, на скамейках сидели радостные пенсионеры, парк был наполнен жизнью. Сомёнкова не спешила. Она любила такое весеннее настроение, весной будущее приближалось на максимальное расстояние, так что его можно было достать рукой…
– Привет, – произнес знакомый голос.
Аня запнулась. Точно зацепилась за невидимую веревочку, натянутую поперек дорожки. Девушка качнулась, удержала равновесие, поглядела направо.
На скамейке сидел Круглов. То есть она сразу его не узнала, лишь
– Привет, – повторил Витька.
А голос тот же.
Сомёнкова почувствовала, как пересохло во рту. Как в животе образовалась тянущая пустота, точно перед выходом на лед, перед соревнованиями.
– Ты чего, Аня? Не здороваешься…
– Привет, – поздоровалась Сомёнкова.
– Не узнала?
– Нет… Богатым будешь. Хотя ты и так…
Круглов поднялся со скамейки, Аня обнаружила, что он подрос. То есть стал еще длиннее.
– Как дела? – поинтересовался он. – Чем занимаешься?
– Филфак, – ответила Аня. – Факультет невест, второй курс. А ты?
– Я в технологическом.
– Газ и нефть?
– Ага, – кивнул Витька. – И газ, и нефть.
– Ясно. Перспективный эмче.
– Ну, вроде… – засмущался Круглов.
Он шагнул ей навстречу, и Сомёнкова заметила, что парень хромает.
– Нога? – сочувственно спросила Аня.
– Да, так все. Сначала разрыв мениска, потом туберкулез еще прицепился… Короче, футболистом мне не стать.
– И никак не вылечить?
Круглов помотал головой.
– Да ничего, – сказал он. – Я привык уже.
– Привык?
– Ага.
Они помолчали. Сомёнковой хотелось уйти. А что? Вот так по-быстрому, все равно не догонит. Но она почему-то не могла, вернулось давнее ощущение зависимости, словно она опять вляпалась во что-то неприятное, в жидкую паутину, что ли.
– Давай прогуляемся, может? – предложил он.
– Да, конечно. А тебе можно?
– Ходить я умею, – улыбнулся Витька.
Они не спеша двинулись по дорожкам. Молчали, Аня спросила первой, молчать было страшно:
– Как живешь? Все книжки читаешь?
– Меньше, – ответил он. – То есть читаю меньше и не все подряд.
– Отчего же?
– Разные книжки есть. Некоторые…
Круглов помотал головой.
– Некоторые читаешь ты. А другие… Читают тебя.
Сомёнкова пошевелила бровями.
– Некоторые как пиявки, – сказал парень. – Они из тебя кровь пьют, а ты не замечаешь. Поэтому я теперь… Скажем так, избирателен в чтении.
– Интересные у тебя мысли, – кивнула Сомёнкова.
– Филологические, – заметил Витька.
– Да, пожалуй… А раньше ты, я помню, много читал… Ужастики все?
– Ну да. Только теперь… – Он сделал паузу. – Понимаешь, нельзя всем этим заниматься безнаказанно, – сказал он. – То есть… Заигрывать с тьмой. Ты понимаешь?
Круглов попытался взять Сомёнкову за локоть, но плащ у нее оказался кожаный, пальцы соскользнули. Да и она немного отодвинулась.
– Да, разумеется, понимаю, – кивнула девушка. – Все понимаю…
– А почему ты не спрашиваешь? Ну, как все закончилось?