Большая книга ужасов 2016

Арсеньева Елена

– А вот тут вы ошибаетесь. У старинных домов – свои тайны.

Он вывел меня из зала и подвел к той самой неприметной дверце, которая в первый наш осмотр заинтересовала Кольку и которую по совету Ники решили не трогать.

Там не было ручки, помнится, и она была заперта… Но Вадим подошел и без труда распахнул ее, даже не пользуясь ключами. Отодвинул бархатную портьеру:

– Прошу.

Мама родная! Там оказалась просторная, светлая площадка со сводчатым окном. По углам стояли высокие канделябры, и лесенка с ажурными перилами вела куда-то вниз. Оттуда доносились звуки

фортепиано и чьи-то веселые голоса.

Я была в восторге и нисколько не удивилась – напротив, ожидала чего-то подобного!

Мы спустились по лесенке, и я увидела роскошную гостиную. В ней не было людей, голоса и музыка звучали из соседней комнаты, а здесь стояла темная старинная мебель, висели картины и было очень уютно. Здесь мы не задержались и вышли в сад. Тут уже я немного удивилась – откуда он взялся, был же захламленный двор? Но эти мысли мигом улетучились, и я просто любовалась богатыми цветниками. Особенно понравились розы прямо у входа.

– Какие пышные розы!

Вадим вместо ответа сорвал одну из них – стебелек получился очень коротким, зато весь в шипах – и протянул мне. Я поднесла ее к лицу, понюхала. Боже мой, пахла она обворожительно, одуряюще!

– Нравится здесь?

– Еще бы!

– Хотели бы вы стать хозяйкой этого места?

И этого вопроса я тоже ожидала. Не удивилась. И не торопилась с ответом. Я уже знала, что должна буду остаться здесь. Хотя, пожалуй, стоит пойти попрощаться с родными. Или не стоит? Они же попытаются не пустить, будут скандалить. Ника тоже… дурочка. Зачем я вообще с ней связалась?

Однако давать ответ на такой серьезный вопрос сразу не годилось.

– Мне нужно немного подумать, – улыбнулась я и снова понюхала розу.

– Ну что ж, я готов ждать сколько нужно. А пока прошу в гостиную.

Мы вернулись в дом. Из соседней комнаты звучала музыка. Это было что-то классическое, незнакомое мне, но великолепное.

– Какая музыка! – не удержалась я.

– Позвольте пригласить вас на танец!

Я с радостью согласилась.

Вот только куда деть эту розу? Положить куда-нибудь? Но я очень не хотела расставаться с ней и с ее запахом! И я не придумала ничего лучше, как сунуть ее в широкий карман своего пиджака.

Наши руки сомкнулись, и мы поплыли в вальсе. Я с детства любила вальсировать, оставшись наедине с мечтами, и теперь мне казалось, что я попала в царство грез.

Это было незабываемо! Вот только роза время от времени колола мне бок. Поначалу я старалась не обращать внимания, но в конце концов два или даже три шипа проткнули одежду и вонзились в кожу. Сначала я, не прерывая танца, попыталась ее сдвинуть, но стало только еще хуже. Тогда я извинилась, остановилась и стала вытаскивать розу из своего кармана. Цветок при этом оторвался от стебля, и я сунула его в другой карман, не желая выбрасывать. А сам стебель внутри зацепился за что-то шуршащее, и в конце концов я вытащила его вместе с порванным кулечком, из которого мне на руку посыпалось что-то белое.

Что это за дрянь у меня в кармане? Ах да, это же Ника дала мне с собой соль какую-то…

Я машинально отряхнула руку, соль полетела на пол.

Музыка резко смолкла. А голоса в соседней комнате вдруг изменились – вместо молодых и звонких голосов веселящихся гостей я услышала хорал каких-то мерзостных звуков – рычащих, хрюкающих, завывающих, утробно-низких и, наоборот, противно-писклявых.

А комната… Здесь больше не было блестящих окошек, свет начал медленно гаснуть. И в этом полумраке я видела, как ветшает, лопается и съеживается безобразными клочьями дорогая обивка мебели, за ней возникают черные пустоты, в которых что-то копошится, а белоснежные стены покрываются черными пятнами плесени, которые стремительно разрастаются…

Мама, что я вообще здесь делаю?! Зачем я сюда пришла?! Ведь Ника ж говорила… Ох, я дурочка…

Понимая, что сейчас станет совсем темно, я в последний момент сообразила, где находится лестница, и бросилась туда.

По ступенькам я бежала уже в кромешной темноте. Слышала сзади шаги Вадима, а внизу что-то выло, стонало, охало…

Вот и дверь. Закрыта бархатной портьерой, но выделяется светлеющим прямоугольником из полного мрака.

– Ма-а-ама!!! – я с криком вылетела наружу. Тот же коридор заброшенного дома, но здесь было светло, это был мой родной, нормальный мир!

Не сбавляя скорости, я помчалась к лестнице на первый этаж.

– Лилия, подождите! – Вадим обрел наконец-то голос.

– Отстаньте!

Я сбежала с лестницы и в считаные секунды оказалась во дворе.

Вадим догнал, преградил путь:

– Лучше бы вы меня выслушали.

– Только не здесь, а при людях! – я обошла его и направилась к калитке. – Если в этом вообще есть смысл!

– Ну хорошо, можно и при людях, – он торопливо закивал и зашагал рядом по переулку. – Хочу извиниться за то, что так получилось. Но я же не знал, что у вас с собой будет…

– …освященная соль? Впредь я буду носить ее с собой везде! И знаете что, – повернулась я к нему, – за такие сюрпризы надо… бить по башке канделябрами!

Он улыбнулся виновато и так мило, что мне вдруг расхотелось на него обижаться. Так и быть, выслушаю. Ведь от этого ничего плохого не случится… если при людях, так же?

Мы оказались посреди улицы, неподалеку от дома Эдьки. Здесь были люди, здесь было не страшно.

– Позвольте мне объясниться, – просящим тоном сказал Вадим. – Поверьте, вам ничто не грозило и…

– Ну, слушаю!

– Может быть, присядем?

В поле моего зрения оказалась лавочка у двора, где мы пару дней назад утешали Маринку. На нее-то мы и уселись.

– Ну?

– Вы, я думаю, с самого начала поняли, что место это непростое. В самом деле, дом старый, со сложной историей и некоторыми невыясненными обстоятельствами.

Вадим вздохнул, грустно посмотрел в сторону переулка. Я молчала.

– Когда-то там жило знатное семейство. Я слышал, это была радушная и гостеприимная семья, в доме всегда подолгу гостили родственники и друзья, часто собирались веселые пиршества. Пока однажды под видом гостя не появился некий странный человек… да и человек ли это был? Он был всегда мрачен, его не интересовали развлечения. Он стал много времени проводить наедине с молодым князем Сосновским.