Большая книга ужасов 2016

Арсеньева Елена

О каком листочке речь, она не поняла, а такому обращению слегка удивилась – я всегда называла ее только по имени, и не иначе. Не получив ответа, я кинулась обыскивать кухню, но вдруг остановилась и с перекошенным от злости лицом выбежала из квартиры, не закрыв за собой дверь. Лада выбежала за мной, но ни в подъезде, ни снаружи меня уже не было.

Я стояла с отвисшей челюстью. Шуткой или розыгрышем это быть никак не могло, Лада на такие вещи неспособна в принципе. Судя по всему, она говорила правду, но я ничего не помнила в упор. Не было такого! Я в этот момент была… Ну

да, в том самом «потаенном месте», как его называл Вадим. И мой бедный мозг был настолько одурманен, что я ничего там не боялась и ничему не удивлялась. Боже! Да если бы не соль, я бы оттуда не вышла! Мама родная…

И кто знает, что я в одурманенном виде могла натворить?

– …ты меня слышишь? Ау? Признавайся, чем этот наркоман тебя пичкал?!

– Ничем, – убитым голосом ответила я. – И он не наркоман. Но я тебе обещаю – больше такого не будет, и встречаться я с ним больше не буду.

– Вы поссорились?

– Мы расстались раз и навсегда, – вздохнула я и поплелась наводить порядок.

– Так это ты со злости на парня так себя вела? – Лада бесшумной тенью возникла в двери. – Тогда понимаю… Прости.

– Ничего страшного. Больше такого не повторится.

– А что за листок?

– Листок? Ах да… любовная записка. Я его выбросила.

Кое-как запихав вещи в ящики и шкафы, я схватила телефон:

– Алло, Ника? Можешь прийти? Со мной такое было!

– Давай лучше ты ко мне, – последовал ответ.

Спустя полчаса мы сидели на кухне у Ники (приведена я сюда была все-таки под конвоем Лады и сдана Нике с рук на руки), пили ее чай с травами, и я рассказывала о сегодняшних приключениях.

– Вот так и получилось, что твоя соль меня спасла. Я там совсем потеряла голову, была как в каком-то дурмане и уже почти согласилась там остаться!

– И что ты теперь скажешь о своем ненаглядном Вадиме?

– Вот знаешь, когда на него смотришь – кажется, влюблена без памяти. А сейчас, когда его нет… Ну, я тебе уже про это говорила. Хотя теперь мне его жалко. Он так страдал, когда понял, что я ухожу. Может, все-таки поговорить с ним, попытаться как-то решить эту проблему?

– Тебе не ясно было сказано? Придешь, если захочешь остаться там навсегда, – ответила Ника. – Но я имею в виду другое. Что ты думаешь о Вадиме, кто он такой?

– Он очень похож на человека с фотографии. Там были двое – один такой насупленный, мрачный, а второй – точь-в-точь Вадим! Это, наверное, и был князь, а первый – его странный гость… Постой, он говорил, что это место может очень надолго продлить жизнь. Так может, Вадим и есть князь Сосновский? Да, точно! Отсюда и манеры, и осведомленность насчет истории дома, и обида на княгиню! Он связал себя с этим местом, достиг долгой жизни и молодости. Все сходится.

– Может быть. Но я тебя просила принести оттуда какую-нибудь вещь. Ты принесла?

– Нет… – я сунула руки в карманы. В правом обнаружились остатки освященной соли, а в левом – что-то странное. Я вытащила. Это оказался старый ссохшийся цветок, рассыпающийся в пыль от ветхости.

– Что это?

– Это… роза, которую подарил мне Вадим. Она так изумительно пахла…

Ника взяла ее, понюхала и вернула:

– Изумительно пахла, говоришь?

Я поднесла ее к носу. Фу-у! Запах у этого засохшего цветка был слабый, но мерзкий и противный.

Можно забыть то, что увидел, можно забыть то, что услышал. Но невозможно забыть запах. Точно так же слабо и противно пахло в доме номер одиннадцать по улице Ярослава Емельянова.

И точно такой засохший цветок обнаружился утром у меня в кухне – он тоже издавал амбре, если верить Ладе.

– С ума сойти! – не выдержала я. – Слушай, а может, я и правда уже тю-тю? Это что же значит? Вадим… это он, что ли, был у меня в квартире и поставил розу? И это он устроил обыск? Мамочки…

– Он или не он, но теперь мы точно знаем, что искали тот листочек. Кстати, я тут внимательнее перечитала блокнот и выяснила одну вещь. Помнишь тот текст, который мы сочли заумью бессмысленной?

– Там полно таких текстов.

– Не давал он мне покоя некоторыми словами, которые могли бы иметь отношение к нашей тайне. Дверь, нежить, злобные духи, еще кое-что. И мне пришло в голову читать этот текст через слово. Потом через два слова – каждое третье… В общем, долго я играла словами, пока по одной из схем у меня не получился такой текст, – Ника развернула валявшийся на столе тетрадный листок. – Выписала как есть, знаки препинания расставила сама.

Друг мой Николаша, не верь ей, она не актриса, она заманивает в бездну. Они вообще не люди, это злобные духи принимают облик людей, которых заманили в свое логово! Человека нет, есть нежить в его обличье. Но хуже всего – дети. Одурманенные ими дети становятся такими же, как они, а потом обращаются в нежить. Бойся маленьких всегда запертых дверей, бойся всех, кто приходит оттуда, – они уведут тебя во тьму. Бойся Хозяина Теней. Он мстит людям. Бойся золотой монеты. Он купит тебя за золотую монету. Ни за что не бери ее!

Несколько минут я сидела, переваривая услышанное.

– Сначала я думала, что играю словами зря, – сказала Ника. – Но когда они стали складываться в такой текст… Сама видишь, он связный и со смыслом. Похож на черновик какого-то письма.

– Они заманивают людей в этот страшный мир за дверями, а потом всякая нечисть является сюда в нашем облике, – дошло наконец до меня. – Вот и друга автора этой шифровки сманивала некая актриса, оказавшаяся нежитью. Я правильно понимаю?

– Похоже на то.

– Мамочки! – я вскочила и хлопнула себя по лбу. – Теперь понятно, кого видела Лада, пока меня не было дома!

– Значит, мы все поняли правильно. Есть мир скрытый, тайный, темный, страшный. И ведут оттуда лазейки в виде этих чертовых дверей. А главное – запах, этот мерзкий запах! Меня когда-то предупреждали насчет него. А теперь еще узнали о каком-то Хозяине Теней…

– Значит, Вадим врал мне! То есть частично сказал правду, а про остальное соврал. Наверное, князя, если таковой был, заманили туда, а обратно вылезла нечисть с его лицом! Вот княгиня и заявила, что ее муж превратился в чудовище. Да ведь так и было!