Большая книга ужасов – 28
Шрифт:
– А что? – Андрюхе приходилось кричать, чтобы перекрыть грохот своего чемодана. – Дом как дом. Ничего необычного. У моей бабки в Луховицах круче.
– При чем тут твоя бабка? – Томка глянула на лохматый затылок Павлова, тут же споткнулась и таки проехалась на заду. Тормозить ей пришлось об Андрюхин чемодан.
– Так ведь она у меня колдунья.
Андрюха остановился, давая возможность Тамарке подняться. Но сил вставать после такого заявления у нее не было.
– Здрасте, приехали, – буркнула Цыганова. – Колдуны со всех сторон обступили. Ты еще скажи,
Андрюха обиженно выдернул из-под Тамарки чемодан да еще демонстративно рукой провел по тому месту, где она успела потоптаться.
– Нет у меня сестры. – Павлов с ухмылкой наблюдал, как Томка медленно проезжает мимо него по сыпучим камешкам. – А бабка и правда приколдовывать умеет. Порчу снять или сглаз, судьбу может предсказать. Знаешь, сколько людей к ней приходят!
– Очень интересно! – Остановить бесконечный неудобный спуск Цыганова смогла, а вот встать с тяжелым рюкзаком у нее не получалось. – А сглаз это как? Когда свои глаза на других кладут?
– Темная ты! – Павлов наконец сжалился и протянул Тамарке руку. – Сглаз – это когда плохое другому человеку желаешь, и это сбывается. Или, наоборот, когда чересчур хорошее нахваливаешь.
– Вот-вот! – обрадовалась Цыганова и так резко дернула за протянутую руку, что Андрюха чуть сам не свалился. – Мне тут нужно срочно глаз положить на одну дамочку. А то уж больно она шустрая. Пускай ногу подвернет или насморк у нее начнется. Короче, отдохнуть бы ей дня три. А лучше вообще на месяц в теплые края податься.
– Куда уж теплее? Тут и так жарко. – Павлов снова взялся за чемодан, собираясь спускаться дальше. – А сглаз по таким мелочам не наводят. Там что-нибудь серьезное нужно – чтобы кирпич на голову упал или чтобы муж с женой разошелся.
– Тоже мне нашел серьезное! – Тамарка попыталась поправить рюкзак, чуть снова не растянулась и уцепилась за чемодан. – А как сглаз наводят?
– Для этого нужно силой обладать, «дурным глазом». – Андрюха стал невероятно серьезным. – Нам с тобой это не грозит, на детей это не распространяется. Потому что сглазить можно только из зависти к чужому счастью.
Томка вздохнула. Она много кому завидовала. Отличницам в классе за то, что те всё всегда понимали, манекенщицам за хорошую фигуру, да той же самой Маринке Гусевой за то, что плавала лучше. Но это сейчас было не к месту.
Они продолжили свой мучительный спуск.
– А знаешь, почему сглаз так называется? – Андрюха решил развеселить вдруг резко погрустневшую Тамарку.
– И откуда ты такой умный взялся? – огрызнулась Цыганова. В утешениях она сейчас не нуждалась.
– Если человеку в глаза посмотреть, то там человечек отразится. – Андрюха приблизил свое лицо к Тамарке и широко распахнул глаза. – Раньше думали, что этот человечек из глаза может выбраться и всяких пакостей натворить.
– Чего ты несешь? – Томка отпихнула от себя Павлова. – Кто там у тебя выскакивать будет? Если такой же надоедливый, как ты, то поубиваю обоих. Ты идти будешь или так здесь и останешься?
– Злая
И он действительно потащил чемодан в гору.
От такого поворота событий Тамарка опешила. Она и не думала ссориться с Павловым. Слова сами собой выскакивали из нее, и ничего поделать со своим противным характером она не могла.
Чемодан подпрыгнул на крупном камешке.
– А зачем ты вообще со мной пошел? – зло выкрикнула Томка. – Сидел бы в этом дурацком автобусе.
– Сама ты дура! – Лезть вверх Андрюхе было неудобно, чемодан за все задевал, и Павлов полз буквально на карачках. – Я думал, с тобой весело будет, а ты занудней Гусевой.
Тамарка остановилась.
– С чего это я веселой стала? – не поняла она.
– С тобой всю смену что-нибудь происходило. – Оказывается, у Андрюхи было еще много сил. Он не только тащил свою поклажу, но и кричать ухитрялся: – Кто соленой воды наглотался в первый же день? Кто головой стену пробил? Кто булыжники в рюкзак насовал и теперь бегает с ним, как с ценностью?
Про воду и стену было чистой правдой. Воды наглоталась она случайно. Вернее, не совсем случайно, а на спор. Противная Харитонова утверждала, что Томка не сможет глотнуть соленой морской воды. И Цыганова не просто глотнула, а выпила целую чашку. Правда, потом у нее живот болел и слегка подташнивало, зато она доказала, что шутки шутить с ней не стоит. А стену не она пробивала. Вернее, не совсем она. Нет, не так. Она подсматривала через щель в деревянной стене, что Маринка делает в пустой столовой. Сзади подошла тренер, и от неожиданности Томка стукнулась лбом о стену. Доски оказались гнилые, и Тамаркина голова прошла сквозь них. Между прочим, она тогда ухо оцарапала, и из него кровь шла. А вот камни…
Томка скинула с плеч рюкзак. То-то он у нее такой тяжелый.
Она быстро отстегнула клапан, ослабила веревку и запустила руку внутрь.
Объемный пакет с камнями был аккуратно завернут в свитер. Отдельное спасибо тому, кто собирал ей рюкзак. Упаковали так, что заметить было невозможно!
Она действительно сама собирала эти камни, но еще неизвестно, дожили бы они у нее до конца смены. Может, она и не собиралась их домой тащить? Полюбовалась бы да оставила. Гулять с ними по такой жаре несколько часов в ее планы точно не входило.
Цыганова заметила среди небольших причудливой формы камешков пару увесистых булыжников, и внутри у нее стала подниматься ярость. Этих камней у нее не было. Кто-то специально их подложил, чтобы Тамарке тяжелее было.
– Ну все, – выдохнула она, чувствуя, как от бешенства у нее начинает кружиться голова.
Когда над кустами она увидела черное пятно, то сначала подумала, что это в глазах у нее темнеет. Но пятно сдвинулось в сторону и направилось к карабкающемуся по склону Павлову.