Большая книга ужасов - 36 (сборник)
Шрифт:
– А как ты ушел, если дверь корпуса была заперта?
– Не была она заперта. Я спустился вниз, толкнул дверь – она и открылась. Я думал, погуляю немного и вернусь. А тут этот крик начался. Я решил отойти подальше. А потом уснул.
– А Королев?
– Чего Королев? Я его не видел.
– Так… – Выбивать из Постникова еще какую-нибудь информацию казалось бессмысленно. Открытый, как белый лист бумаги, он наверняка сказал все. – Иди к Вере Павловне…
– В изолятор?! – округлил глаза Валя. – Не! Там покойники…
– Идешь
Валька хитро улыбнулся.
– А чего, Королев тоже сбежал?
– Тоже. Только ты через первый этаж вышел, а он со второго сиганул.
– Молоток! – одобрительно хмыкнул Валька.
И как после этого говорить с парнями? Кабанов ничего не рассказал, молчал, как партизан. Хотя этот соврет – не дорого возьмет.
Сашка не рвался откровенничать с вожатой. Это было видно по его лицу. Низкий, весь словно собранный из мелких деталей, он вдруг появился около корпуса и предусмотрительно застыл, не дойдя до крыльца нескольких шагов.
– Выпустили? – коротко спросила Алена.
– Выпустили, – Кабанов был столь же лаконичен.
– Что произошло?
– Ничего не произошло.
– А если поподробнее?
– Сначала все спали, потом пришли девчонки, начали бить стекла, Постников решил, что это покойницы к нему лезут, и дал деру. Королев тоже ушел. Все.
– Окно кто разбил?
– Внизу – девчонки. Наверху – от ветра. Сквозняк был сильный. Наверное, Вера Павловна…
– Будь здесь, мы сейчас завтракать пойдем.
– А я уже позавтракал.
– С кем?
– С Кирюшей…
– Они вернулись?
– Они не уходили. Природная аномалия. Телефон не работает, рация не берет.
– Строимся! – гаркнул от крыльца Матвей, так что Алена с Сашкой втянули головы в плечи. – О! Кабанов! Почти все в сборе. Отлично!
Кабанов хмыкнул. Было в его улыбке слишком много знания, которым он не торопился ни с кем делиться. Вожатой захотелось эту самоуверенность немного сбить.
– Держись подальше от Кривоноса, – сообщила Алена. – Что-то вы с ним не поделили.
Сашка с готовностью кивнул. Он был типичным дворовым мальчишкой, которого не пугали подобные угрозы. Наоборот, бодрили кровь: к вечеру опять кто-то окажется в изоляторе.
– Ну что, вернулся?
Зайцева стояла в дверях, отлично зная, что солнечный свет сейчас ее выгодно освещает. Длинные рыжие волосы, улыбка победителя на пухлых губах, довольно прищуренные глаза.
– Вернулся. – Сашка поставил ногу на первую ступеньку, собираясь, как для броска.
– Молодец.
– Ты мне кое-что должна.
– Что же? – сделала бровки домиком Зайцева.
Кабанов кинул взгляд через плечо. Алена не уходила. Вокруг все было слишком странным, чтобы можно было вот так просто отправиться завтракать.
– Поцелуй и дискотеку.
– Может, поцелуй на дискотеке? – начала торговаться Ирка.
– И на дискотеке тоже.
Зайцева фыркнула, перекинула волосы с правого плеча на левое, склонилась, легко коснулась губами Сашкиной щеки. Кабанов поднял руки, собираясь задержать ускользающую Ирку. Но Зайцева сама упала в его объятия, потому что из корпуса вышел страшно злой Кривонос и, пыхтя, как паровоз на старте, потопал к столовой. Успев не только рассмотреть, чем занимались его товарищи по отряду, но и продемонстрировать свое отношение к происходящему.
Сашка обнял Ирку, за что тут же получил внушительный тычок в грудь.
– Дурак! Дурак! Дурак! – несколько театрально и чересчур громко заколотила его кулачками Ирка.
Алена побрела за своим отрядом. Ох уж эти ей цыплячьи влюбленности. Впереди шагали, разбившись на группки, все те, кого она за десять дней успела хорошо узнать. Или не так уж хорошо? Или совсем не узнать?
В ногах – неприятная тяжесть, словно это не девчонки бегали всю ночь, а она носилась под деревьями, пытаясь поймать, сама не зная кого. Призрака? Тени прошлого? Собственные страхи и воспоминания?
День прошел как в тумане. Над лагерем то ли космический корабль завис, то ли комета летела – не работала связь. Никакая: ни сотовая, ни стационарная, даже на рациях шли помехи.
Алену постоянно таскали в кабинет Семеныча. Кирюша косился неодобрительно, точно это она спрятала Королева у себя в комнате и не выпускает. Моторова бродила анемичной сомнамбулой – успокоительное наконец подействовало. Томочка обнималась с Кузей. Мальчишки перешептывались. Все были похожи на толпу заговорщиков. В небе собиралась гроза. В воздухе пахло озоном. Он рождал тревогу.
Тревога копилась внутри каждого – пока гуляли в лесу перед обедом, пока ели суп, пока делали вид, что спят, пока полдничали и играли на площадке в волейбол.
– Аленочка, миленькая, расскажи, а какие девчонки нравятся мальчишкам, – завела извечный ночной разговор Томочка.
– Разные. Никто никогда не определит, что именно мальчишкам нравится. Разным мальчикам нравятся разные девочки.
– А ты почему не замужем? – встряла Кузя.
Алена опешила – это было что-то новенькое.
– Почему я должна быть замужем?
– В твоем возрасте я уже давно буду замужем! – с непонятным вызовом сообщила Кузя.
– А правда, – снова вкрадчиво вступила Томочка, – что, у тебя был роман с Кирюшей?
– Был. – Врать не имеет смысла. Об этом все знают.
– Ой, расскажи, а… – заканючила Томочка. Ее хлебом не корми, дай послушать истории о любви.
– Что тут рассказывать? Познакомились в лагере, он стал захаживать к нам в корпус по вечерам, чай пить.
– Он тогда был такой же или другой? – вновь встряла Кузя.