Большая книга ужасов – 58 (сборник)
Шрифт:
– Это съешь сейчас, – говорила она Вальке, угрюмо сидящему около окна и терпеливо пережидающему долгие проводы. – Это вечером – не затягивай, а то испортится. Кефир выпьешь перед сном. Колбасу оставишь дяде Сереже. Конфетами поделишься с Машей. Ты меня слышишь?
– Слышу, – безучастно отзывался Валька.
– Вы уж присмотрите за ребятами, пожалуйста, – обратилась мама к дядьке, лежащему на верхней полке. Шейкин и не знал, что он там находится. – Они тихие, спокойные. Но мало ли чего – обидит кто или на станции выбегут. Тут еще девочка подойдет.
– Посмотрю, – радостно отозвался
– Сам ты шантрапа, – себе под нос пробормотал Чайник, демонстративно глядя в окно. По платформе бежала Подгорнова, волоча за собой огромный чемодан на колесиках. Мама кинулась ей навстречу.
– Ничего себе! – ахнул Валька, когда чемодан впихнули в проход между полками. – Подпригоркина, ты чего-нибудь побольше захватить не могла? Еще не весь вагон твоими баулами заполнен.
– Валентин! Как ты разговариваешь с девочкой? – всплеснула руками мама, погрозила Чайнику пальцем и убежала, потому что поезд уже трогался.
Маша безуспешно пыталась вскинуть чемодан на верхнюю полку. Она демонстративно кряхтела, но Шейкин всего этого не замечал. Не хватало ему еще Машкины вещи таскать.
– Давай-ка вместе.
С верхней полки свесилась пятка в застиранном носке. Пятка дернулась, чуть не заехав Чайнику по лбу, и на пол мягко спрыгнул невысокий крепенький дядька в тельняшке и спортивных штанах. Синие полоски заплясали у Вальки перед глазами, дыхание у него перехватило, и он закашлялся. Тельняшка у него теперь стойко ассоциировалась с Болтом.
Дядька тем временем легко вскинул тяжеленный чемодан наверх.
– Не для ваших ручек сумочка, барышня, – мягким голосом промурлыкал дядька, усаживаясь на Машкину полку. – Отдыхать едете?
– Отдыхать. – Машка залилась румянцем и по-дурацки захлопала ресницами. Ну какие дела после этого можно иметь с девчонками, если она первому встречному глазки строит?
– Вместе мы, – решил вмешаться Чайник, чтобы спасти одноклассницу от очередной глупости.
– Вот и ладно, вот и славненько, – расплылся в широкой улыбке дядька. При этом все лицо его собралось мелкими-мелкими морщинками, левый глаз лукаво смотрел из-под полуприкрытых век. Волосы на его голове завивались в густые кудри, одна прядь падала на лоб, прикрывая правый глаз. – В море купаться будете?
– Ты чего, дядь? – взорвался Валька, у которого с географией всегда было туго, но где находится Самара, он знал точно. – Какое море? Поезд «Москва – Уфа».
– Ну да, ну да… Уфа. Город такой, да? А там разве моря нет?
Ребята удивленно переглянулись. Неловкое молчание нарушил ворвавшийся в купе высокий худой взлохмаченный парень.
– Тринадцатое здесь? – с порога крикнул он.
– Туточки где-то, – переключился на парня дядька.
– Слава богу, чуть не опоздал. Думал – все, не догоню.
Парень метнул на верхнюю полку тощий рюкзак, звякнувший чем-то железным; на ходу роняя ботинки, запрыгнул туда сам, немного повозился и затих.
Валька тупо смотрел за окно, где проносились ровные ряды березок и елок. Колеса ритмично стучали на стыках. «Догнал», – шевельнулось в его голове, и он опасливо покосился на верхнюю полку. Судя по звукам, там уже вовсю спали. «Интересно, он бежал или ехал?» Валька тут же представил сцену из старого приключенческого фильма. Идет поезд, а за ним на дрезине едут двое, старательно раскачивая двигательный привод. Дрезина догоняет последний вагон, человек цепляется за поручни. Свистят выстрелы. Второй человек в дрезине падает, а первый забирается на крышу и бежит, перепрыгивая провалы сцепок. Колышется в такт движению на его спине полупустой рюкзак. По ходу он еще успевает стрелять в поднимающихся ему навстречу врагов. Добравшись до нужного вагона, человек спускается через открытое окно туалета, отдуваясь, проходит по коридору и открывает дверь купе.
Над Валькиной головой что-то ухнуло, он втянул голову в плечи и опасливо покосился в сторону окна. За стеклом, вяло позвякивая, болталась цепь, состоящая из больших толстых ржавых колец. Чайник повернулся, чтобы показать на это странное явление, но появившийся скелет быстро все подобрал. Шейкину показалось, что он слышит, как скелет произнес: «Ой, простите».
Совершенно красная от волнения Машка тем временем рассказывала дядьке о школе, о подружках и о том, какие они с Чайником друзья. Валька вовремя толкнул ее, а то она уже собиралась говорить о вчерашнем приключении в трамвае и о Валькиной любви к езде в технических поездах.
Не растерявшаяся Подгорнова стала разбирать свои бесчисленные кульки и пакеты, и вскоре весь стол был заставлен едой.
«Нет, все-таки какая-то польза от девчонок есть, – думал Чайник, уплетая копченую курицу. – Хоть покормят как следует».
От всего съеденного, от жары в купе Вальку разморило. Он уже стал клевать носом, когда дверь звонко щелкнула и на пороге возникла проводница, худенькая девушка с тонкими чертами узкого лица и испуганными большими глазами. Казалось, еще немного – и из них польются слезы.
– Чай? – пискнула она, отводя маленькой рукой светлую челку, упавшую на лоб.
– Иди, иди отсюда, – грубо махнул на нее дядька. – Есть у нас все.
По крыше опять затопали.
– Чего у вас там происходит? – спросил Шейкин, показывая наверх.
– Провода, – пожала плечами девушка, закрывая дверь.
Валька выбрался из купе, еле протиснувшись мимо развалившегося на лавке дядьки. Мимоходом глянул на верхнюю полку. Парень все так же лежал, уткнувшись лицом в стенку и слегка покачиваясь в такт вагона. Поезд тряхнуло на повороте. Шейкин ткнулся подбородком в острый край полки. Парень заворочался. Чайник испугался, что его застанут за подглядыванием. Он резко присел и встретился взглядом с дядькой.
От удара и от резкого движения у Вальки все поплыло перед глазами, лицо дядьки стало двоиться, троиться. Это уже был не толстяк с добродушной улыбкой, а одноглазый пират в грязной тельняшке, с треснувшей трубкой в углу рта.
– Ты чего, милок? – подхватил падающего Вальку дядька, теперь он уже вроде выглядел нормально. – Держись на ногах, морячок!
Валька пулей вылетел за дверь.
Надо же, как в него въелись все эти глюки! Даже в поезде не отстают. Нет, много учиться вредно. Даже те последние дни, что он посещал школу, не прошли бесследно.