Большая книга ужасов – 8
Шрифт:
– Да уж, Фома, держи меня в курсе событий, – в голосе Макса слышалась тревога.
– Тебе ведь уже сказали, буду держать, – отвечал я.
– И вот что еще, Федька, – продолжал Макси-Кот. – В случае чего я даже в будний день к вам вырвусь. Только скажи. Ну, спокойной ночи.
И в трубке послышались частые гудки.
На следующее утро Жанна сама зашла за мной. Ей все равно пришлось гулять с Пирсом. Обычно в будние дни утром с псом выходила Юлия Павловна. Мне сразу бросилось в глаза: от вчерашнего спокойствия
– Привет. Готов? Пошли. Пока мы ехали в лифте, она нервно кусала губы.
– Что случилось? – не выдержал я.
– Ничего, – был краток ее ответ.
– А почему же ты такая? – хотелось выяснить мне.
– Какая? – недовольно переспросила она.
– Не хочешь, не говори! – вспылил я. – Тоже мне. Пытаешься изо всех сил ей помочь, а она что-то скрывает.
По дороге к школе она так и не удосужилась ничего мне рассказать. В конце концов мы едва не поссорились. Хорошо хоть школа у нас близко, и как следует поругаться мы не успели. А в вестибюле к Жанне кинулась Дианка. Не успел я раздеться, как они вместе испарились в неизвестном направлении.
Я обозлился: «Ну и пусть. Пока сама не подойдет и не расскажет, не стану ничего спрашивать». Естественно, принимая такое решение, я рассчитывал, что она скоро ко мне подойдет. Однако ни на уроках, ни на переменах Жанна даже не смотрела в мою сторону. Судя по выражению ее лица, она по-прежнему пребывала в нервозном и мрачном расположении духа.
Естественно, в классе и вообще в школе уже все знали о субботнем происшествии на пруду. Почти каждый считал своим долгом подойти к Жанне и что-нибудь ей сказать. А потому мы, при всем желании не смогли бы как следует поговорить. Даже если бы она захотела. Но она не захотела.
Лишь на последнем уроке мне на стол неожиданно плюхнулась записка: «Пойдем домой вместе, ладно? Жанна». Я посмотрел в сторону ее парты. Она глядела на меня. Я испытал сильное желание проучить ее и отправиться домой в гордом одиночестве, а еще лучше, чтобы она позлилась, в обществе Толяна. Однако, во-первых, мне было ее все-таки жалко, а во-вторых, я изнывал от неизвестности и неопределенности. Что у нее еще стряслось?
Одевшись, я вышел на улицу и остановился у входа. Вскоре появились Жанна и Дианка. Она жила прямо напротив школы, и мы сперва проводили ее. А затем уж направились к своему дому.
– Ну? – выжидающе посмотрел я на Жанну.
– Что ну? – похоже, не поняла она.
– Рассказывай, – потребовал я.
– Интересно, о чем? – пожала плечами она.
– А разве не о чем? – ответил вопросом на вопрос я. – На фига тогда ты посылала записку?
– Потому что мне не хотелось идти одной.
– Только поэтому? – не верилось мне.
– Только, – кивнула она и умолкла.
Я понял: она по-прежнему не собирается ничего мне рассказывать. Меня опять захлестнула обида.
– Не хочешь, не надо.
Жанна молчала. Так в гробовой тишине мы дошли до дома и поднялись на свой десятый этаж.
– Ну, пока? – холодно спросил я.
– Пока, – столь же холодно отозвалась Жанна, и мы разошлись по своим квартирам. Час спустя она позвонила мне:
– Федор, маме стало хуже.
– Откуда ты знаешь?
– Мне тетя Оля с работы сейчас звонила. Она поехала навещать маму, а ее даже к ней не пустили. Сказали: «Температура высокая».
– И чего теперь делать? – в полной растерянности спросил я.
– Ну, врачи, вообще-то, сказали, что маме сейчас колют антибиотики. В общем, должно обойтись. Но все равно ведь. – И, выдержав короткую паузу, она быстро проговорила: – Федя, зайди ко мне, а? Сказать кое-что надо.
– Говори, – откликнулся я.
– Не по телефону, – твердо возразила Жанна.
– Тогда я сейчас.
Вконец озадаченный, я пулей выскочил из квартиры. Жанна ждала меня возле приоткрытой двери, а Пирс вовсе сидел на лестнице. Увидев меня, он, взвившись ракетой в воздух, спланировал прямо мне на руки.
– Заходи, заходи, – поторопила Жанна.
– Ну, чего у тебя там еще? – плюхнулся я в кресло вместе с Пирсом. Жанна нехотя произнесла:
– Понимаешь, это очень сложно объяснить.
– А ты попробуй, – ободрил я. – Конечно, до гиганта мысли мне далеко. Но, с другой стороны, я и не Волобуев. Попытаюсь понять.
– Ладно, – будто решилась наконец Жанна. – Тетю Оля вчера видел? подтвердил я. – И что с – сердито бросила Жанна.
– Даже слышал, – того?
– Не ехидничай, на. – В общем, она…
– Кто она? – запутался я.
– Естественно-, тетя Оля. Вчера, когда ты ушел, она завела со мной долгий разговор. Оказывается, у моей мамы и так на работе были какие-то неприятности. Просто она от меня скрывала. Ну, а в последние дни сам знаешь. У нас просто какой-то кошмар творится. Так вот, тетя Оля считает, что нас с матерью наверняка сглазили.
– Бред собачий! – воскликнул я. При слове «собачий» Пирс, подняв одно ухо, с интересом посмотрел на меня.
– Извини, старина, бред не собачий, а кошачий, – поторопился исправить бестактность я.
– А вот тетя Оля совершенно серьезно считает, что это не бред, – тем временем продолжала Жанна. – Она в такие вещи верит. Особенно после того, как сама испытала… Ей…
– Ей чего, тоже аппендицит вырезали? – перебил я.
– Хуже, – покачала головой Жанна. – У нее сперва полностью залили квартиру, потом в доме был пожар. Пришлось ей переезжать на новую квартиру сюда. А во время переезда она сломала ногу. Пока у нее нога срасталась, еще куча всяких неприятностей произошла. В общем, как только сняли гипс, тетя Оля отправилась к бабке, сняла сглаз, и теперь у нее все в порядке.