Большая книга ужасов – 9

Устинова Анна Вячеславовна

– Судя по вашему сонному виду, в ящик вы еще не заглядывали.

– В какой ящик? – я тупо посмотрел на нее.

– В почтовый, Федя, в почтовый, – и Жанна вытянула руку, в которой была газета.

– Что это? – спросил Макси-Кот.

– Так сказать, местная пресса на службе человечеству, – откликнулась Жанна и развернула свежий номер нашей районной газеты «Серебряные Пруды».

Посреди второй полосы были опубликованы две фотографии. На верхней четко виднелась огромная стая ворон. А с нижнего снимка, казалось, прямо на нас взирало окровавленное и искаженное болью лицо Толяна Волобуева.

– Видели? – хмыкнула Жанна. – Герой

дня. Еще немного, и, глядишь, памятник при жизни поставят. Но самое идиотское в другом. Они всю эту историю свели к экологии.

В самом верху полосы красовался крупный заголовок: «Страсти по Хичкоку». Мы с Котом принялись читать. Впрочем, статья оказалась длинной и нудной. Про Волобуя автор почти ничего не писал. Просто упоминалось, что от нашествия стаи ворон пострадал местный пятнадцатилетний житель Анатолий Волобуев, и только. Статья же объясняла вчерашнее происшествие тем, что в нашем районе «плохая экология» и «преступно редко вывозятся помойки». Что, в частности, приводит к «ненормальному увеличению популяции ворон». Далее автор статьи почему-то делал крайне странный вывод, утверждая, что, когда ворон становится слишком много, они впадают «в некое подобие массового психоза», «становятся агрессивными» и «часто нападают на людей».

– Ну полная чушь, – с презрением потыкал пальцем в текст статьи Макс. – Откуда он все это взял?

– Да я как-то в воронах не очень секу, – честно признался я. – Может, это наукой доказано?

– Сомневаюсь, – покачал головой Макси-Кот.

– А теперь прочитайте вот это, – Жанна ткнула в следующую страницу.

Статья называлась «Были и легенды кладбища у Серебряных Прудов». Сперва в ней говорилось о грандиозной стройке церковного подворья и реставрации самой церкви. По словам автора статьи, очень скоро это место станет «духовным центром нашего микрорайона». Давалась отповедь и «злопыхателям», подвергавшим сомнению целесообразность траты столь огромных средств на строительство огромного и роскошного подворья. Журналист возражал, что это не больше чем дань исторической справедливости. Ибо «авторы проекта лишь восстанавливают по старым чертежам облик подлинного архитектурного ансамбля зданий, окружавших в XVII–XVIII веках церковь Николы-на-Серебряных прудах».

Следом мы прочитали нечто гораздо более любопытное. Автор статьи подтверждал, что при рытье котлована действительно обнаружилось пять заброшенных старинных могил. Останки людей, похороненных там, по распоряжению районной администрации немедленно перенесли в морг районной больницы, чтобы впоследствии была возможность перезахоронить их на территории Серебрянопрудского кладбища. История затерянных могил, если верить журналисту, была не совсем ясна. Выдвигалось несколько версий. Либо эти пять захоронений на самом краю кладбища, в силу каких-то причин оставшись без присмотра, заросли и потерялись, а позже ограда кладбища была перенесена, и они очутились как бы за территорией некрополя. То ли это были самоубийцы, а их, как известно, по православному обычаю в прежние времена хоронили за кладбищенской оградой. Единственное, продолжал журналист, что в данном случае смущает, – это близость могил к зданию церкви, хотя, по логике, самоубийцы должны бы найти последний земной приют в противоположной стороне погоста. Но теперь уже трудно установить истину. История же, которую поведала автору старейшая жительница деревни Серебряные Пруды – Ефросинья Поликарповна Фролова, рождает еще одну версию, почему пять могил оказались

за территорией кладбища.

В самом начале Великой Отечественной войны на здания возле церкви упала бомба. Церковь каким-то чудом осталась цела. На месте же построек возникла огромная воронка. Возможно, землею, поднятой страшным взрывом, и были засыпаны пять могил, обнаруженных при рытье котлована. По утверждениям все той же Ефросиньи Поликарповны, кладбищенская ограда с той стороны тоже была разрушена взрывом, и восстановили ее лишь много лет спустя после войны. Во всяком случае, пустырь, образовавшийся после взрыва рядом с давно заброшенной церковью, жителями деревни считался «плохим местом», и они старались вечерами там не ходить.

Заканчивалась статья в газете «Серебряные Пруды» бодро и жизнеутверждающе. Мол, теперь, когда очень скоро останки будут захоронены в соответствии с христианским обрядом, все станет на свои места. А в самом низу страницы мы увидели короткое объявление в черной рамочке: «Захоронение пятерых неизвестных, обнаруженных при рытье котлована, состоится тридцать первого марта сего года, в 12 часов дня».

– Ну, наконец-то, – посмотрел на меня Макси-Кот. – Значит, через несколько дней мы наконец избавимся от венка.

– Эти несколько дней еще нужно прожить, – откликнулся я.

И мы рассказали Жанне, какую шутку проделал сегодня ночью венок с моим предком.

– Хорошо еще, все целы остались, – выслушав, покачала она головой. – Но теперь я уверена: он точно что-то от нас хочет.

– Но он больше не давал о себе знать, – сказал я.

– Может, успокоился? – указала на статью Жанна. – Узнал, что его похоронят…

– Ну да, – хмыкнул Макс. – Ночью он прямо узнал. Как предка Фомы повалил со стремянки, так ему это и открылось.

– Вообще-то сомнительно, – признала Жанна. – И…

Она хотела еще что-то добавить, но ее прервал звонок телефона.

– Куда пропали? – стоило поднять трубку, осведомился Леха Бубунов.

– Да прессу тут изучаем про нашего Волобуя, – ответил я. – Можно сказать, наш Толян теперь герой района.

– Это где же его пропечатали? – заинтересовался Леха.

– В наших бесплатных «Серебряных Прудах», – объяснил я.

– Сейчас вытащу из ящика, – отозвался Бубунов. – Мы к Волобую-то сегодня идем?

– Да вообще надо бы, – поглядев на друзей, ответил я.

– И интересно все-таки, – подхватил Леха. – Поехали прямо сейчас.

– По-моему, стоит, – кивнул Макси-Кот.

– Согласны, – произнес я в трубку.

Жанна идти наотрез отказалась. Мы договорились, что она подождет нашего возвращения у себя в квартире.

С Лехой мы встретились возле нашего подъезда. К моменту нашего появления он уже нетерпеливо расхаживал взад-вперед, мотая во все стороны огромной красной сумкой.

– Мать тут Витьку нагрузила, – смущенно потупился он. – Продукты, а заодно и Волобую тоже достанется.

И мы поспешили к остановке троллейбуса. Я очень надеялся, что мы выясним у Толяна хоть какие-то подробности нападения ворон. Обнаружил ли он еще что-нибудь на холме или у котлована? Или стая спикировала на него безо всяких причин? И что, наконец, произошло потом? Нам троим важна была любая подробность.

Стоило нам, однако, переступить порог палаты, как мы убедились, что ехали совершенно зря. Там сидели целых две матери. Одна Витька, а другая – Волобуя. Кажется, они друг друга не очень жаловали, однако, увидев нас, мигом объединили усилия.