Большая книга ужасов (сборник)
Шрифт:
– Да… Она мила…
С того места, где стоял Артем, нарисованные на крышке гроба глаза представлялись узкими белыми полосками, перечеркнутыми черными штрихами зрачков. Если сделать еще два шага, то можно заглянуть в них, поймать взгляд умершего много веков назад египтянина. Взгляд, который, вопреки здравому смыслу, казался Артему знакомым. Он никогда не видел его прежде, но почему-то был уверен, что узнает выражение этих глаз. Предостережения Аннушки казались смешными. Что может случиться со взрослым, находящимся в здравом уме и твердой памяти человеком, если он пристально посмотрит на будущий музейный экспонат? Зато потом можно будет рассказывать однокурсникам
– Да, он действительно прекрасен. Вы не возражаете, профессор, если я проведу здесь еще несколько дней?
Олег и Александр – два неразлучных длинноволосых приятеля-третьекурсника – охотно потеснились, предоставив место в своей палатке нежданно появившемуся гостю. Артем сам не мог понять, почему ему захотелось остаться в лагере археологов. Вообще-то это решение противоречило всем его планам, но теперь казалось единственно правильным, неоспоримым. Бросив в палатке рюкзак, он долго бродил по лагерю, беседовал с профессором, знакомился с остальными участниками экспедиции. Вечер подкрался незаметно, и настало время ложиться спать. Тут-то страхи Артема вспыхнули с новой силой. Он представлял, что стоит только закрыть глаза, как на грудь спящего человека моментально запрыгнет мягкое черное безголовое существо, расползется по телу теплом и негой и начнет исподволь, незаметно высасывать жизнь. Это был совершенно нелепый, случайно возникший в голове образ, но он не давал Артему покоя, заставляя вздрагивать от каждого шороха.
– Ребята, вы не спите? – окликнул он своих соседей.
– Спим… - промычал кто-то из парней. – И теле того желаем.
Артем хотел растолкать Сашку и Олега, спросить, что они чувствуют в эти мгновения, но так и не решился. Оставалось только лежать и ждать, когда ему на грудь запрыгнет бархатное черное нечто, забиравшее жизни. Время шло медленно, казалось, что эта жуткая ночь в лагере обреченных растянется до бесконечности, и никогда больше над разноцветными палатками не взойдет сияющий диск бога Ра…
То, что он мысленно назвал солнце именем древнеегипетского бога, еще больше встревожило Артема. В обычной ситуации это никогда не пришло бы ему в голову, а теперь имя РА прозвучало так естественно, так привычно, словно он повторял его по несколько раз на дню. А потом юноша почувствовал, что, кроме него и двоих ребят-археологов, в палатке находится кто-то четвертый. Решив покончить с кошмаром, Артем извлек из-под подушки фонарик, включил его. Свет упал на помертвевшие, казавшиеся неживыми лица студентов, обшарил тесное пространство палатки. Здесь не было ни черных тварей, ворующих жизнь, ни того четвертого, чье незримое присутствие так испугало Артема. Но свет не рассеял страха, наоборот, только усилил его. Возможно, беспричинная тревога и есть первый признак таинственного заболевания, которое подхватили археологи? Глядя на своих полумертвых соседей, юноша задавал себе вопрос: «Почему я остался в лагере?» - и не мог найти на него ответа.
Наконец, не выдержав зловещего соседства, Артем накинул куртку и вышел на свежий воздух. Темнота была непроницаемой, словно лагерь накрыло огромное покрывало из черного бархата. Даже луна, висевшая на небосводе, не могла рассеять этот мрак, а звезды казались крошечными белыми пылинками. Кто-то стоял за спиной Артема, спрятавшись в темноте, - кто-то невидимый, но отлично видевший все, что происходит вокруг.
– Кто вы? Чего хотите от меня? – спросил Артем, понимая,
Но ответ последовал незамедлительно: темнота немного рассеялась, явив Артему высокую ходоцавую фигуру профессора.
– Пусть твои души вернутся назад, вспомнят ту жизнь, когда ты, Хиан, был моим сыном! – не своим, загробным голосом произнес Иван Дмитриевич.
– Вашим сыном?!
– Ах, молодой человек, признаюсь честно, я и сам не до конца понимаю смысл сказанных мною слов, - уже с обычной интонацией заговорил старый профессор. – Просто мне совершенно неожиданно захотелось произнести эту фразу, хотя я думаю, что она звучала бы более убедительно на древнеегипетском.
– Ты был моим сыном и возлюбленным вероломной красавицы, вонзившей кинжал в твою грудь! – продолжил странный монолог вышедший из мрака Чижик-Пыжик. – Почему же ты не разбил ее заколдованный портрет, а выпустил Кемму на свободу?
– Оглянись в прошлое, Хиан! – решительно проговорила девушка, имени которой Артем еще не узнал. – Посмотри! Вспомни все!
Перед глазами замелькали яркие пятна, показавшиеся Артему алыми и золотыми кленовыми листьями, но на самоа деле то были осколки прошлого – кусочки огромной мозаики. Изумрудный берег Нила, алые губы Кеммы, жаркое солнце, кровь на каменных плитах, блеск золота, который пронизывал все вокруг…
– Кемма убила тебя в прошлой жизни, но и встреча, случившаяся через тридцать веков, обернулась для тебя кошмаром. Помнишь? – строго спросила Инга Федоровна. – Помнишь?
Воля колдуна явила Артему недавнее прошлое, ту роковую ночь, когда Кемма прокляла его. Тогда юноша думал, что смуглоликая красавица, в которую он влюбился с первого взгляда, была обычной девушкой, и испугался, узнав, кем она является на самом деле. Жрица предлагала разделить с ней власть над миром, ее речь казалась сумасшедшей, и Артем отрекся от слов любви, которые только что произнес. Кемма посчитала это предательством, за которое, по ее мнению, следовало жестоко покарать обманщика. Взяв волшебные карты Таро, она нагадала ему страшное будущее, которое непременно стало бы реальностью, если бы не своевременное вмешательство Аннушки, вернувшей все на свои места. Артем, как наяву, видел события той ночи, сверкавшие гневом глаза Кеммы, слышал ее подчеркнуто спокойный, вкрадчивый голос:
– Ты лгал, когда говорил, что любишь меня. Ты предал меня, а предательство не может оставаться безнаказанным. Надо заняться твоей судьбой, подправить в ней кое-что… - говорила разгневанная жрица, вытягивая из колоды все новые и новые карты. Я не убью тебя, не превращу в мерзкого крокодила, но сделаю самым несчастным человеком на свете. Ты будешь притягивать к себе несчастья, очень скоро все поймут, что имеют дело с проклятым, и отвернутся от тебя.
Юноша пытался избавиться от навязчивых воспоминаний, но не мог. Он только тряс головой и яростно тер глаза, словно думал, что это спасет его от видений. Но вот облаченная в золотой наряд Кемма растаяла во мраке, а на ее месте возникли зловещие, озаренные лунным светом фигуры людей.
– Кемма твой враг! Враг! – звучали со всех сторон голоса собравшихся вокруг Артема археологов. – Однажды она убила тебя, так ответь ей тем же!
Из темноты «всплывали» все новые и новые лица – бледные лица мертвецов. Их помутневшие глаза смотрели прямо на Артема, темные провалы ртов представлялись пещерами, в которых таилось зло. Мужские и девичьи голоса хором твердили только одну фразу: «Убей ее! Убей ее!» - и Артем понимал, что они говорят о самом сокровенном его желании.
Глава Х