Большая книга ужасов. Millennium
Шрифт:
– Когда Гагарин разбился, тоже была повышенная облачность.
– На летающую тарелку не похоже, – отозвался Гера.
Туча надвинулась, вобрав в себя дневной свет. Поле накрыли сумерки, лес почернел. Вспышки стали чаще. Били они всухую, без грома и пока были не видны. Но вот яркий электрический зигзаг разорвал небо. Молния лишь немного не дотянулась до земли.
– Замерли!
Словно упершись во что-то, молния дала искру, собираясь в комок.
– Что за черт? – воскликнул физрук.
Шар
– Сюда! – вдруг заорал Кривой и, размахивая руками, помчался в сторону.
– Стой! – побежал за ним Матвей.
Молния юркой ящерицей метнулась за бегущими.
– Эх! – только и успел воскликнуть Юрка.
Возмущенное гудение, хлопок, вспышка. Куст репейника задымился. Кривой поднял голову.
– Не попала! – крикнул он.
Народ загалдел.
– Двигаемся дальше! – приказала Алена.
Матвей добежал до чадящего бурьяна.
– Сделаешь так еще раз!.. – встряхнул он блаженно улыбавшегося Юрку.
– Под дерево! Под дерево!
У Матвея в запасе было достаточно слов, чтобы прибить Кривого на месте, но он бросил его.
Томочка вела девчонок к тощему ряду деревьев, что тянулся через луг.
– Куда? – заорал вожатый.
– Прячемся! – заверещали перепуганные девчонки.
– Назад!
Ахнуло небо, выплевывая из себя сгусток электричества.
Девчонки скрылись под деревьями. И тут, словно чье-то злое око внимательно следило за ними – молния шарахнула в высокую сосну, стоящую крайней в жидком ряду.
Матвей оттолкнул бежавшего рядом с ним Юрку.
– Уводи остальных в лес!
Ветер взвыл с новой силой, желая повалить не только деревья, но и мечущихся по полю людей. Земля дрогнула от грохота. Шаровая молния мячиком прыгнула с небес и заметалась, зашипела, разбрасывая возмущенные искры.
– Стой! – заорал Матвей, но Юрка не слышал его. Он несся наперерез молнии.
– Умри! – срывая голос, завопил вожатый.
Молния дернулась в Юркину сторону.
Ливень накрыл водяной стеной. Он начался мгновенно, бурно. Сплошным потоком с неба полилась вода. Тяжелые капли зло стучали по голым плечам и ногам, вбуравливались в затылки и макушки, барабанили по козырькам кепок.
Матвей налетел на девчонок и, как курица над цыплятами, раскинув руки, погнал их к уже недалекому лесу.
Тучи еще озарялись возмущенными всполохами. Так и не разорвавшаяся шаровая молния по водяной струйке ушла вверх, и теперь там жаловалась своим собратьям на неласковый прием на земле.
Гром нехотя ворчал, тучи сдавали завоеванные позиции. Стоило ребятам скрыться в лесу, как дождь начал ослабевать. Тучу вело в сторону. Она отползала, оставляя за собой отмытое небо, полное солнца, радости и лета.
Глава седьмая
Трава дьявола
Они сидели на сухих иголках под елками. С широких лап стекали последние капли дождя. Лужицы весело булькали, хлюпали и чавкали, принимая жизнерадостную капель.
Томочка икала. Кузя гладила ее по плечу, но непроизвольная судорога все сотрясала и сотрясала тело Миленькой.
Мальчишки по-деловому оголились по пояс, выжали свои футболки и рубашки, и теперь подставляли солнцу сутулые спины и тощие плечи. Юрка грыз соломинку. Гвардейцы вырывали друг у друга уже заметно потрепанный зеленый стебелек, совали заостренные листья в рот.
– Что вы, как коровы, ботву какую-то жуете, – одернула их Алена.
– Прикольная такая… кисленькая.
Кривой лениво отобрал у гвардейцев гладкий стебелек и понюхал его. Подумал было гаркнуть на одного из двух оставшихся приспешников, но не стал ничего делать. После совершенных подвигов он был благодушен. Мир спасать ему понравилось. Он готов был и дальше побеждать драконов.
– Крапива? – Алена издалека посмотрела на перепачканные зеленью руки Кривого, на зубчатые листики на мятом стебельке.
– Мы тебе уже показывали. Она у нас в лагере растет. Попробуй, нервы успокаивает.
– Мне сейчас совсем упокоиться не хватает.
Алена сунула кусочек листика в рот, вдумчиво пожевала. Горечь неприятной кляксой расплылась по языку, связала горло.
– Что за гадость! – сплюнула она, вдохнула, чтобы прогнать неприятный вкус. Но холодок только усилил противный вкус.
– Хватит ерундой страдать! – стукнула она по рукам Юрку, заставляя выбросить растение. – Голодны – делайте себе еще бутерброды.
– Нет бутербродов, – вздохнул физрук.
Он сидел над рюкзаком. На мокрой траве были разложены белые ошметки – все, что осталось от хлеба.
– Значит, ешьте колбасу, – разозлилась Алена. – Прямо от батона и откусывайте.
С чего вдруг в ней проснулась такая ярость? Все живы, все здоровы, ничего страшного не случилось и не случится.
«Ик», – возразила ей Томочка.
Алена покосилась на Матвея. Он снова демонстрировал свои безукоризненные мышцы – майка сушилась на его плече. Вожатый поймал ее взгляд и довольно потер руки.
– Что же! – громогласно возвестил он. – В путь! Выйдем из леса, там обсушимся и отдохнем.
Все с кряхтением стали подниматься, по новой принялись жаловаться на мокрые ноги, натертые пятки, отбитые в беге ступни, а за компанию на холод и голод. Одна Моторова осталась сидеть. Ноги ее были разбиты в кровь. Во время бега одна лямочка в сандалиях не выдержала и лопнула, нога осталась босой, на другой ноге ремешок натер мизинчик.
– Ты, как всегда, вырядилась, – уронил на нее свое веское мнение Королев.