Большая книга ужасов. Millennium
Шрифт:
Вожатая зашагала, четко глядя прямо перед собой. Краем глаза заметила, как рядом появилась пара перепачканных в грязи ботинок. Моторова шла широко, не отставала.
– На самом деле ничего нет, – решительно произнесла Алена. – Все мы себе сами придумали. Не знаю уже, кто первый вспомнил Канашевич, но о ней заговорили, вот она и привиделась. Карина говорила, что девчонки ее расспрашивали – отсюда все и пошло. Третий день гроза. Воздух наэлектризовывается, от этого чудится разное. Хорошо еще, зеленые человечки не побежали…
Грязные тенниски чуть обогнали вожатую, и прежде чем она подняла голову и вспомнила, что Моторова была в сандалиях, Канашевич презрительно заговорила:
– Я так и знала, что этим все закончится. Вам мало молний и воды? Подумаешь, спаслись… Подумаешь, я вам не нравлюсь. Вы мне тоже не нравитесь. И гроза здесь совершенно ни при чем.
Алена зажмурилась и протянула руку. Она была уверена, что ничего не нащупает, но вот пальцы коснулись чего-то холодного. Или это холодный ветерок сыграл с ней злую шутку, мазнув по руке?
– И я всегда буду с вами, – шепнули Алене на ухо. – Потому что забывать обо мне нельзя.
– Только тронь кого! – развернулась к голосу вожатая.
Смех взорвал мозг, огнем прошел по венам.
– А чего там трогать? Они сами пришли.
– Кто? – Алена крутанулась на пятках.
– Они нашли мой пакет. Я его закопала около изолятора, а в нем куколка. Помнишь, мы такие делали после тихого часа? А потом… – рядом посопели. – Он… Пришел и говорит: «Ты все можешь – убери соперника». И еще в любви признался. А я смотрю – врет. Ну и наказала. Ты же сама говорила, что врать нехорошо… Или что изменилось? Может, за последние три года стало можно?
– Кто? – Вожатая спешно пересчитывала по головам свою паству. От волнения в глазах все прыгало, счет сбивался. Кого нет? Кого?
– Дальше – больше будет.
И вдруг, как холодный душ – Кабанов! Он не хотел оставаться в лагере. Он собирался идти со всеми. Он сидел за беседкой, ждал, когда уйдет Курицын, он пошел к выходу из лагеря, но не дошел…
Сотовый телефон затрезвонил среди лесной тишины заполошными звуками. Как так? Ведь умирал! Ведь не работал…
– Мать моя! – повышенным тоном начала Вера Павловна. – Что у вас там творится?
– А у вас? – заторопилась Алена. – Вы Кабанова видели?
– Ну ты, мать, даешь! Сама же подписала всем заявление, у всех дела нашлись. Где я его должна была увидеть?
– И совсем-совсем не видели? – упавшим голосом переспросила Алена.
– Так, что еще произошло? – сразу перешла к делу врач.
– Ничего, – прошептала Алена. – В грозу попали и в болоте чуть не утонули…
Телефон пискнул. Экран медленно погас, чтобы больше не загореться никогда.
– Огонь, вода… – задумчиво произнес неприятный голос. – Будут вам и медные трубы!
– Сумасшедшая, – прошептала Алена. – Совсем сумасшедшая.
– Ну, что тут у нас?
Матвей крепко обхватил Алену рукой за плечи, и от этого простого движения ей вдруг стало легко и спокойно.
– Это неправда, что я злая! – с обидой выкрикнула Алена.
– Кто тебе это сказал?
Алена дернула подбородком, показывая на пустоту перед собой.
– Что за фигня? – удивился Матвей – а удивить его было очень не просто. Но сейчас даже уши шевельнулись, выражая негодование. – Добрая. Чем мне и нравишься.
– Что?!
Матвей кашлянул, осторожно снял руки с Алениных плеч, зачем-то глянул на небо.
– Идем, идем, – подогнал он уставших ребят. – Хватит сидеть! Побежали, побежали!
На выходе из леса построились, кое-кто повалился на землю.
– Первое, – прошелся перед строем Матвей. – Никакую траву не рвем, ничего в рот не тащим! Второе! До пункта назначения – восемь километров. Это два часа прогулочным шагом. Обувь проверили, шнурки перевязали. Одежда через пять минут похода высохнет. Третье! Давайте обойдемся без розыгрышей! Еще одна шутка про привидения – и заставлю отжиматься. По количеству слов в сообщении. О том, что кто-то видел привидение или утонул в болоте, а потом воскрес, будете рассказывать вечером после отбоя. Приберегите слова для ночных страшилок. Хватит друг друга пугать – не было ничего! И – четвертое! У кого мобильный не сдох? Дайте трубу, в лагерь позвонить.
Работающий сотовый обнаружился у Кузи. Отдала она его с кокетливой улыбкой.
– А как это – ничего не было, если ребята чуть не утонули? – вкрадчиво спросила она.
– Никто нигде не тонул, – нахмурился Матвей – он пытался вспомнить телефон начальника лагеря. Не получалось. Беспомощные взгляды не помогали. – Какие болота во Владимирской области?
– А их разве здесь нет? – Голос Кузи был чист и ясен, как солнечный день.
– Есть, – отрезал Матвей, с такой силой вдавливая кнопки, что, казалось, телефон вот-вот рассыплется. – Но не здесь!
– А молнии? Шаровые? – Юлька пользовалась правом хозяйки телефона, чтобы невинно стоять рядом и задавать не менее невинные вопросы.
– Нормальные явления. Летом. В жару. – Матвей отстранил Кузю. – Слушаться надо, когда старшие говорят, а не под деревьями прятаться. У нас в отряде тоже вот так девочка встала под дерево… Алло! – гаркнул он вдруг в телефон.
– И что? – не отставала Кузя.
– И молния ударила. – Матвей озадаченно смотрел на экран.
– И что? – чуть ли не под локоть лезла Кузя.
– И все! Инвалидность выписали. Соображение на уровне пятилетнего. Ест только конфеты.
– И что? – напирала со своими не сильно разнообразными вопросами Юлька.
– Слушаться надо. И телефон у тебя не работает.
– А инопланетяне? – расстроенно спросила Кузя, принимая так и не пригодившийся сотовый.
– Улетели. Ну, чего замерли? Встали, побежали… То есть встали, пошли!
– Врет он все, – возмутилась Кузя, стоило Матвею отойти, а Томочке подойти.
– В чем врет? – Вкрадчивостью Томочка не уступала Кузе. – Про молнию? Или болото?