Большая книга ужасов

Веркин Эдуард Николаевич

– Я тебе еще раньше сказала – не достать.

– Тогда я его сделаю.

– Из чего? – усмехнулась Лерка. – Из ножки от кровати?

– Посиди с Катькой.

– Мне надо домой идти!

– Немного. Теперь уже честно немного.

И я побежал в гараж.

Брат Гороха, бизнесмен, был запасливый человек, видимо, он собирался жить здесь долго, так что в гараже я нашел все, что мне нужно.

Мотоциклетный насос, полуметровую железную трубку сечением миллиметров пять, две покрышки с запасными камерами, толстую доску, стальную проволоку. Сложив

все это на верстаке, я приступил к изготовлению оружия.

Пришлось усилить конструкцию – что делать, я собирался не одуванчики в поле сбивать. Для приготовления обычной духовой винтовки, способной, к примеру, разбить простое оконное стекло, нужны велосипедные насосы, если же вы желаете изготовить что-нибудь посерьезнее, надо использовать и насос посерьезнее. Мотоциклетный насос подходил как нельзя лучше.

Через полтора часа ружье было собрано.

Я сел, как китайский лучник, уперся ногами в перекладину и натянул резиновые тяги. Курок взвелся. Я достал из кармана жвачку, быстро прожевал и выплюнул в руку. Распотрошил отверткой подшипник и высыпал на ладонь мелкие маслянистые шарики. Закатал шарик в жевательную резинку и зарядил в трубку.

Все.

Прицелился в стену и спустил курок.

Винтовка хлопнула. Шарик ударил в стену, толстый зеленый кафель разлетелся в острые осколки.

Я приделал к винтовке брезентовую лямку и побежал на второй этаж.

Катька и Лерка сидели в комнате на полу и играли в Барби. Колокольчик позвякивал. Катька выглядела вполне нормально, даже веселая была.

– Что это у тебя? – Лерка вопросительно посмотрела на меня.

– Кошкобой, – ответил я.

– Им можно убить кошку?

– Можно. Если в глаз. Спасибо тебе, что помогла.

– Мне уже пора.

– Спирт принесешь?

Лерка не ответила. Ушла.

Я обошел дом. Проверил все двери и замки, осмотрел еще раз глухие местечки. Дом вроде бы был чист. Я поднялся к себе в комнату, взял стул и сел к окну. Дом Кострихи был прекрасно виден. Положил духовую винтовку на подоконник. Прицелился. Нажал на курок. Оружие дернулось. Снаряд с хрустом врубился в доску. Шарик ушел сантиметров на тридцать влево, я не попал. Следующий выстрел я сделал с учетом этих тридцати сантиметров. Шарик вошел в стекло, но скорость была слишком велика – шарик пробил в нем дырку, но не расколол. Я ослабил тягу – и следующий шарик расколол стекло надвое.

Я раскурочил четырнадцать подшипников и выпустил их по дому соседки. Я взмок, взводя тяги. Целых стекол на этой стороне дома Кострихи не осталось. Стены блестели пучеглазыми стальными шариками.

Но сама она так и не вышла на улицу.

Тяга лопнула и больно щелкнула меня по щеке. Я бросил оружие в угол и набрал телефон Лерки. Она не отвечала.

Потом я спустился в гостиную. Посреди комнаты стояла желтая прозрачная канистра. В канистре был спирт.

Глава XI

Тварь в доме

Ночью было тихо. Катька спала, я дремал напротив двери с заряженной воздушкой. Под правой

рукой у меня была гантель, под левой бита.

Ночь прошла.

К утру Катька побелела уже до пояса. Проснувшись, я снова пытался дозвониться до матери. Абонент не отвечал. Больше тянуть было нечего. Я не стал звонить Лерке, мне не хотелось в это впутывать еще и ее. Я спустился в кладовку, оделся в брезентовую робу и старые кирзовые сапоги. Одежда была велика, и мне пришлось подвернуть брюки, засучить рукава и обернуться ремнем чуть ли не два раза. Сапоги я вообще надел на кроссовки.

Затем взял пластмассовую канистру со спиртом и пачку охотничьих спичек. Замок. На плечо повесил воздушку. За пояс биту.

Экипировавшись подобным образом, я вышел на воздух.

День был солнечный и ясный, ни облачка на небе. Но довольно прохладно, я как раз любил такую погоду. Это был хороший знак, доброе предзнаменование.

Я пересек двор, открыл ворота и вышел на улицу. Я немножечко волновался, это было первое злодеяние, которое я собирался совершить.

Ха-ха-ха.

На улице никого не было. Впрочем, здесь никогда никого не было, мало кому хотелось гулять в окрестностях ведьминого жилища. На горке тоже никакого движения не наблюдалось, утро, все отправились по своим делам, какой-нибудь там турнепс возделывать или морковку прореживать.

Я сделал шаг влево, но потом решил, что лучше все-таки обойти дом справа. Идти налево перед таким серьезным делом – нехорошая примета, за левым плечом черт, плюнь в него, плюнь. Я плюнул через левое плечо и пошагал направо.

Вдоль нашего кирпичного забора пробираться было трудно, чертополох разросся и образовал джунгли в рост человека. Когда я выбрался к дому соседки, на мне сидело не меньше десятка ярких красных бутонов. Красиво.

Вблизи я снова увидел, что дом серый, невзрачный и совсем не страшный. На секунду я даже раздумал, но потом собрался.

До дверей было метров десять, я преодолел их буквально в три прыжка. Привесил замок. Внутри дома было тихо. Я подумал сначала, что соседки нет дома, но потом услышал шаги. Медленные и тяжелые. Шаги приблизились к двери, я напрягся и схватился левой рукой за биту. Мне представилось, что сейчас дверь, несмотря на замок, слетит с петель и на пороге объявится ведьма во всей своей красе.

Но шаги остановились. А потом из-за двери покатился смех.

Она смеялась. Смеялась как-то железно, что ли.

Я вздрогнул, отпрыгнул от двери, запнулся и упал. Вскочил на ноги и сорвал крышку с канистры. В воздухе резко запахло спиртом, у меня даже голова закружилась. Я размахнулся и плеснул спиртом на стену. Сделал несколько шагов вправо и снова плеснул. И снова. И снова.

Я обошел вокруг дома и расплескал весь спирт. Отбросил пустую канистру и вытащил охотничьи спички.

Из дома продолжал раздаваться этот страшный смех, у меня от него дрожали руки, я никак не мог поудобнее ухватить спичку. Наконец мне это удалось сделать, я чиркнул о коробок. Спичка вспыхнула зеленым пламенем.