Большая книга зимних приключений для девочек (сборник)
Шрифт:
– А у нас решили. И совершенно гениально.
– Кто?
– Ты ее не знаешь.
– Ее? Так это девчонка? Ага! Да ты, парень, влип! Не эта ли юбка осчастливила тебя валентинкой?
– Не знаю, – ответил Никита, чувствуя раздражение оттого, что Лисовский интересовался Настей.
– А она хоть ничего? Или такая же, как остальные наши крокодилы-математички?
«Я тебя убью!» – подумал Никита, но написал другое:
– Ничего особенного. Девчонка как девчонка.
– Это уже комплимент. Думаю, будет интересно с нею пообщаться. Ты нас познакомишь? – не отставал Лисовский.
«Скорее повешусь!» – решил Никита и снова написал по-другому:
– Конечно!
Нельзя было, чтобы у Лисовского возникли даже малейшие подозрения по поводу Насти! Иначе ему, Никите, не отмазаться от сплетен и пересудов.
Слава богу, в Сети в этот момент появился Миха.
– Ты куда запропастился? – поинтересовался лучший друг.
– Миха, ты! – обрадовался Никита. – Выручай, дружище!
– Я в последнее время только этим и занимаюсь, – пришло в ответ. – Выкладывай, что у тебя.
И тут Никиту прорвало. Остервенело стуча по клавишам, он принялся изливать другу душу, подробно описывая злоключения сегодняшнего дня. Данилу вставлять в письмо не хотелось, да он и не стоил того.
– Но на Настю она зря наезжала, – закончил Никита. – Не знаю, как насчет колдовства, но с логикой у Абашиной все в полном порядке! И подтверждение тому – задача-200. Жаль, мы так и не обсудили, как Аська додумалась до такого!
– А что, если предположить, хотя бы на минутку, что Вика права? И Настя действительно обладает экстрасенсорными способностями? – появилось на экране.
Миха как будто читал его мысли! Даже не употребил слово «ведьма», которое так не нравилось Никите. Но теперь, когда предположение было озвучено (вернее, выражено словами), у него тут же нашлось возражение.
– Если так, ей не составило бы труда вычислить хозяина мобильника! – написал он Михе. – А этого не произошло! Значит, никаких способностей и нет!
– А зачем его вычислять? Можно просто пойти в семь часов на свидание и отдать мобильник приятелю этой растяпы!
Прочитав ответ, Никита замер с открытым ртом. Точно! И как это он сам не додумался! А вот Аська, если прочитала сообщение, наверняка оказалась сообразительнее и снова отправилась в парк. Но ей же нельзя! Она может серьезно разболеться…
Он бросил взгляд на часы. Без пяти семь! Схватив мобильник, набрал номер найденного Настей телефона. «Абонент временно недоступен:» Значит, она уже спустилась в метро. Если Настя отправилась в парк, ее уже не остановить. Хотя, может, стоит попробовать? Выдержать еще один день в школе без нее будет совершенно невозможно!
Неожиданное разоблачение
После темноты улицы яркий свет слепил глаза. Длинный больничный коридор был полупустым – расходились последние посетители. Ольга сидела на диванчике возле палаты, комкая в дрожащих руках мокрый платок.
– Здравствуй, дорогая! Я так рада тебя видеть, – глаза «мачехи», опухшие от слез, светились искренней радостью.
– И я рада! А папа? Он тоже здесь? – переведя дыхание после быстрой ходьбы, Настя плюхнулась рядом.
– Разговаривает с дежурным врачом. Просто не знаю, что и подумать! Медики говорят, что ребенок выглядит так, будто его долго держали на морозе.
Из палаты раздался громкий детский плач.
– Это Павлик! – узнала Настя.
– Да. Там сейчас медсестра… А он так боится уколов!
Ольга всхлипнула. Настя взяла ее за руку. Женщина ответила слабым пожатием, но слезы с новой силой хлынули из глаз.
– Вы не волнуйтесь, – мягко проговорила Настя. – Ему только чуть-чуть будет больно, самую капельку! Дети очень хорошо все переносят и быстро забывают. Вы лучше успокойтесь и не плачьте. Мамины слезы для него хуже укола!
Ольга кивнула, вытерла глаза.
– Ты говоришь, как врач! Но я никак не могу сдержаться… Это все было так ужасно! Катерина позвонила мне на работу, сказала, что у Павлика высокая температура и что он… он… задыхается… – Она снова начала плакать, но сдержалась и продолжила: – Мы с твоим отцом приехали одновременно со «Скорой», врач был так сердит, когда осмотрел Павлика! Сказал, что давно не видел такого безответственного отношения к ребенку. Показал нам его ботинки, они действительно почему-то были совершенно мокрые. Сказал, что нельзя гулять с ребенком на таком морозе. Как будто мы и сами не знаем! Он даже слушать меня не стал, когда я попыталась объяснить, что этого просто не могло быть… Катерина такая внимательная!
– Катерина? Внимательная? – взвилась Настя, но тут дверь палаты открылась, медсестра вышла в коридор.
– Кто к ребенку, заходите! – сухо бросила она. – Только ненадолго, больному надо спать.
– Иди! – Ольга слегка подтолкнула Настю. – Побудешь с ним, пока я приведу себя в порядок.
Настя вошла в комнату, огляделась. В полутемной палате вдоль стен стояло четыре кроватки, но занята была лишь одна – у окна справа.
Она подошла к братишке – тот лежал на спине и казался спящим. Когда девочка приблизилась, малыш открыл глаза, щурясь от упавшего на лицо света. Увидев Настю, он радостно улыбнулся, потянулся к ней. Она наклонилась, поцеловала жаркую щеку, погладила влажные светлые волосики.
– Няня! Я тебя ждал, – сказал братишка и закашлялся – хрипло, надсадно.
Настя пододвинула к кровати стул, села рядом.
– А что ты принесла? – спросил малыш, когда кашель успокоился.
– На, держи! – Настя сняла плеер, протянула мальчику.
Павлик посмотрел на «игрушку» большими, сизыми от жара глазами.
– А баю-бай? – спросил он.
Настя выбрала мелодию, протянула малышу наушники. Это оказалось не самым лучшим решением – вместо того, чтобы успокоиться и заснуть, ребенок развеселился. Он вертелся, хлопал по одеялу, громко выкрикивал слова знакомых песен.
– Я не буду спать! – заявил наконец Павлик. – И хочу домой!
Подошедшая Ольга с трудом удержала сынишку в постели.
– Ты болеешь, – принялась уговаривать она малыша. – Надо побыть здесь. Перестанешь кашлять, поедем домой!
Настя с удовольствием отметила, что на лице молодой мамы уже не видно слез.
В палату зашел отец:
– Настя, и ты здесь! Спасибо что пришла. Павлик очень рад тебя видеть, правда, малыш? – папа выглядел озабоченным и очень усталым.
– Да, – заявил мальчик и положил голову сестренке на ладонь.