Большая книга зимних приключений для девочек (сборник)
Шрифт:
Вода в котелке закипела на удивление быстро. Осторожно помешивая, Настя по очереди бросала в кипяток ингредиенты. Вскоре жидкость начала менять цвет: вначале пожелтела и помутнела, потом сделалась красновато-оранжевой, затем побурела, но при этом стала прозрачной. Запах варева тоже менялся: желтое пахло ванилью, красновато-оранжевое – древесными опилками, а бурое приобрело терпкий пряный аромат, чем-то напоминающий имбирный пряник, посыпанный корицей.
«Интересно, что это будет, когда сварится? И можно ли это выпить после того, как там окажутся «три клочка шерсти четырехмесячного котенка»?»
Размышления прервал короткий звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Наверное, Ларе не терпится узнать, куда подевалась любимая подруга.
Убавив газ, Настя пошла открывать.
Сумасшедшее чаепитие в джунглях
Настя стояла в дверях, шмыгая покрасневшим носом. Горло было обмотано теплым платком, в руках она сжимала большую ложку, испачканную чем-то бурым и пахучим.
– Привет! – выпалил Никита, краснея и отчаянно боясь встретиться с девочкой взглядом. Все, что он накануне репетировал перед зеркалом, вылетело из головы: и подбородок, и улыбка уголком рта… Зато во рту стало сухо, а ладони вмиг вспотели.
– Это ты?! Ну проходи. – Настя отступила в сторону, пропуская неожиданного гостя. – Отлично выглядишь! – бросила она одобрительный взгляд на костюм и тут же сунула Никите в руки тетрадный листок. – Как ты вовремя появился! Посмотри, я правильно посчитала?
– А что это? – Никита удивленно разглядывал исчерканный листок.
– Да я тут пропорцию решала… Переводила торговый фунт в аптекарский. Так правильно или нет? Вот эта цифра.
– Вроде да, – пожал плечами Никита, удивляясь, что человек, осиливший задачу-200, не уверен в таких элементарных вещах.
– Спасибо! Ты проходи, я сейчас!
Девочка исчезла, Никита прошел в квартиру и замер на пороге, пораженный. Это было так не похоже на его собственное жилье! У него дома все располагало к работе, от которой ничего не должно было отвлекать. Ни единого яркого пятна или лишнего предмета вроде расписных крикливых безделушек, которые так любила его двоюродная младшая сестра. Из обстановки – только стол с компьютером, полки с книгами и дисками, диван, шкаф. Все! Но здесь…
Большое светлое помещение было полно цветов. Они пышно зеленели на подоконнике, затеняли окно, буйно вились по стенам, цепляясь за картины и часы, живым занавесом свешивались с потолка. Некоторые цвели, источая такой пряный аромат, что у Никиты на миг закружилась голова. Ему показалось, что он попал в рай – не хватало только щебета птиц. Едва он подумал об этом, как откуда-то из-под потолка донеслись мелодичные трели канарейки.
– Ты на цветы смотришь? У нас тут настоящие джунгли! – с гордостью произнесла возникшая рядом Настя.
– Вижу… А у меня только кактус возле компьютера!
– Кактусы у нас тоже есть… Вот этот, например, – посмотри, какой красавец!
– И ты во всем этом разбираешься?
– А как же!
– А это что за цветок? – Никита дотронулся до горшка с большим серебристым цветком.
– Эхинопсис. Царица ночи. Цветет раз в год и только одну ночь! Зато такой запах! Сильнее, чем у лилии.
– У вас и сейчас запах необычный…
– Это фаленопсис расцвел. Посмотри, какой цветок…
Никита склонился над нежным фиолетовым цветком.
– А вот эту ваниль мама на Птичьем рынке покупала. – Настя дотронулась до лианы. – Там собираются такие чудаки, коллекционеры, они путешествуют по свету, привозят совершенно невероятные экземпляры.
– Ваниль? Это какая-то пряность?
– Она и есть! В дикой природе растет вот в таком виде! А вот эта орхидея вообще существует в Москве в единичном экземпляре.
– Как это? – Никита перешел к следующему цветку. Он никогда не думал, что слушать рассказы о цветах может быть так интересно!
– А вот так! Она клонированная. Маме ее подарил один орхидеолог, химик по образованию. Он вырастил ее из одной-единственной клетки…
– Вау! – Никита посмотрел на уникальное растение с большим уважением. – Да ты просто Ниро Вульф!
– Ты тоже любишь Рекса Стаута? – обрадовалась Настя.
– А птичка где? – Никита оглядывался в поисках канарейки.
– Нету, – вздохнула Настя. – Только голос остался, на магнитофон записали. А птичку отдали, когда завели котенка. Ой, кстати, раз уж ты тут… Не поможешь, а? Нужно выманить Ерошку из-под дивана, а то у меня не получается. Наверное, злится, что я его сегодня ругала. Такой обидчивый!
– Котенка? Ладно, давай попробуем…
Никита присел на корточки, заглянул под диван. Два светящихся зеленых глаза смотрели на него в упор, не мигая.
– Кис-кис-кис! Ерошка, выходи! – произнес Никита без особой надежды на успех.
Так и вышло – глаза не шевельнулись. А потом вдруг к ногами Никиты выкатилась пыльная катушка голубых ниток.
– Так ты еще смеяться надо мной!
Никита поймал кончик лианы, притянул к полу, принялся шуршать листьями.
– Осторожнее! – всполошилась Настя. – Это монстера пестрая! Я за ней полгода гонялась! Очень редкий экземпляр!
– Ничего не будет твоей монстере, – усмехнулся Никита. Им овладел охотничий азарт.
Старый как мир способ оказался действенным – шуршание листьев выманило Ерошку. Выскользнув из-под дивана, котенок прыгнул на лиану и принялся рвать монстеру пеструю в клочья.
– Ой! – взвизгнула Настя, а Никита, быстро подхватив брыкающегося котенка, передал девочке.
– Получай свое животное! Он у тебя тоже редкий?
– Ага! Единственный и неповторимый!
Настя посадила котенка на колени, погладила, успокаивая, а потом схватила за шерстку, легонько дернула. Ерошка зашипел, извернулся, полоснул хозяйку по руке когтем, цапнул за палец, а потом спрыгнул с колен.
– Уй-й-й, – шипела Настя, размахивая рукой. – Вот зараза мелкая! Куда он побежал, ты не видел?