Большая ночь
Шрифт:
Удивленный Хильтон внимательно посмотрел на селенита. Невозможно было отличить следы возраста в этом паукообразном существе. Но они всегда знали, и очень точно, сколько времени им осталось жить, и могли предсказать с уверенностью момент своей смерти.
Да, но он не был старым, и он не был, подобно Денверсу, человеком глубокого космоса. Он не был одержимым. Ничто не держало его на гипер-корабле после окончания путешествия — если, конечно, он выживет.
Послышался звук сигнала. Желудок Хильтона сделал скачок к горлу и превратился в кусок льда, несмотря на то что он ожидал этого события в течение многих часов. Он потянулся к микрофону.
— Гипер-станция! Застегнуть
— Все работы закончены, мистер Хильтон, — сказал Сексон напряженным, но уверенным голосом.
— Поднимайтесь сюда. Вы можете здесь понадобиться. Приказ для всех: встать, пристегнуться. Мы выходим!
Они рванулись вперед.
Глава 5
Выбор Хильтона
Вне всяких сомнений, она была твердым орешком, эта старушка. Она облетела вокруг тысячи миров и сделала в гипере столько миль, что человеку просто не под силу их сосчитать. И в нее вселилось нечто от Большой Ночи — нечто такое, что сильнее металлических скоб и твердых сплавов. Можно назвать это духом, хотя никогда не существовало машины, наделенной этими качествами. Но с тех самых пор, как первый плот был спущен на воду, люди знали о том, что у каждого корабля есть душа, неведомо откуда взявшаяся.
Она скакала, как блоха. Она брыкалась, как норовистая лошадь. Подпорки и балки гремели и гнулись, вторивший им трап добавлял шуму в общий содом. Слишком много энергии струилось сквозь моторы. Но громыхавшая старушка каким-то образом поглотила ее и, сотрясаясь, кренясь и ворча, как-то удерживала свои части в единстве.
Между двумя пространствами возникла брешь, и "Ла Кукарача" рухнула в нее и с достоинством, которое требовалось от леди ее возраста, перешла было на свободное падение. Однако сперва она была гипер-кораблем, а потом уже леди. Он скакнула в нормальное пространство. Расчеты капитана оказались верными. Двойное солнце не было видно, поскольку оно затмевалось одиночной планетой, но притяжение чудовищного близнеца обрушилось на "Ла Кукарачу" подобно гигантскому кулаку и погнало ее вперед.
Не было времени ни для чего, кроме нажимания кнопок. Мощные ракетные двигатели выбрасывали яркое пламя.
Толчок оглушил всех находившихся на борту. Лишь автоматические наблюдатели стали свидетелями происходящего.
"Ла Кукарача" пробила то, что можно было сравнить лишь с каменной стеной. И даже это не могло бы остановить ее, но скорость ее была замедлена до минимально безопасной, и она прекратила полет и рухнула на безымянную планету, яростно пылая всеми своими двигателями. Наполненные водой отсеки смягчили удар и помогли не рассыпаться каркасу.
Воздух со свистом вошел в разреженную атмосферу и затерялся в ней. Корпус был полурасплавлен. Реактивные трубки расплавились в дюжине мест. Корма представляла собой невообразимую мешанину.
Но все же она осталась кораблем.
Перегрузка была делом обычным. Люди видели столько чужих планет, что не обратили особого внимания на эту. Воздуха, пригодного для дыхания, не было, поэтому люди работали в костюмах. Работали все, кроме трех человек, пострадавших во время падения. Их поместили в больничный отсек, куда был вновь накачан воздух, и они находились там в изоляции. Но лишь несколько отсеков были так хорошо изолированы. "Ла Кукарача" была больной старушкой и могла оказать только первую помощь.
Теперь распоряжался сам Денверс. "Ла Кукарача" была его собственностью, и он занял половину команды обследованием и ремонтом двигателей, с тем чтобы корабль был готов к дальнейшему путешествию. Сексону, учитывая его инженерно-техническое образование, он позволил действовать в качестве своего неофициального помощника, хотя каждый раз, когда человек Трансмита попадался ему на глаза, взгляд капитана становился ледяным.
Что же касается Хильтона, то он вместе со второй половиной команды занимался сбором параина. Они использовали мощность вакуумных уборочных машин, соединив их с "Ла Кукарачей" длинными гибкими трубами, и через две недели упорного труда весь груз был на борту. К тому времени когда погрузка была закончена, закончился и ремонт, и Денверс проложил курс к Селене.
Хильтон сидел в аппаратной с Те'сс и Сексоном. Он открыл настенное отделение, заглянул туда и снова закрыл. Потом он кивнул Сексону.
— Капитан не переменит своего решения, — сказал он. — Следующим нашим портом будет Селена. Я там никогда не был.
— Я был, — сказал Те'сс. — Позже я расскажу вам об этом. Сексон раздраженно фыркнул:
— Вам известно, что такое гравитация, Те'сс. Я тоже никогда там не был, но читал об этом в книгах. Тот мир состоит главным образом из гигантских планет, и после достижения радиуса невозможно выйти из гипера в нормальное пространство. Для эклиптики уровня в этой системе нет. Это безумие! Придется прокладывать на карте неустойчивый курс к Селене, все время борясь с различными гравитациями дюжины планет, а потом окажется, что притяжение планеты, на которую ты собираешься сесть, таково, что нужно еще хорошенько подумать. Вы же знаете, что "Ла Кукарача" этого не перенесет, мистер Хильтон!
— Да, я это знаю, — сказал Хильтон. — Пока нам везло, но продолжение было бы просто самоубийством. Она просто не выдержит еще одного перелета. Мы выброшены здесь на мель, но капитан не хочет в это верить.
— Он безумец, — сказал Сексон. — Я знаю, каковы пределы выносливости машины. Это можно рассчитать математически. А этот корабль — всего лишь машина. Или же вы согласны с капитаном Денверсом? Может быть, вы считаете корабль живым?
Сексон забыл о дисциплине, но Хильтон понимал, в каком он сейчас напряжении.
— Нет, он действительно лишь машина, — сказал он. — И мы оба знаем, что его использовали выше его возможностей. Если мы полетим к Селене, то…
Он жестом показал остальное.
— Капитан Денверс говорит «Селена», — пробормотал Те'сс. — Мы не можем бунтовать, мистер Хильтон.
— Мы можем сделать нечто лучшее, — сказал Хильтон. — Войти в гипер, каким-то образом лететь в его потоке, а потом каким-то образом снова выйти из него. Но тогда мы окажемся в трудном положении. Любая планета или солнце раздавит нас своим притяжением. Беда в том, что "Ла Кукарача" могла бы получить нужную помощь только в больших мирах. А если мы не получим эту помощь, притом быстро, то с нами все кончено. Но, Сексон, один выход все же есть — мы можем сесть на астероид. Это могло бы нам удастся. Гравитация, о которой бы стоило говорить, нам не помешает. Мы, конечно, могли бы радировать о помощи, но сигналам понадобятся годы, чтобы достичь кого-нибудь. Лишь гипер может перенести нас достаточно быстро. А теперь вот что: у Трансмита есть какие-либо станции на астероидах?
Сексон открыл рот и снова его закрыл.
— Да, есть одна, которая подошла бы. В системе Ригеля, далеко от планеты. Но я думаю, капитан Денверс ни за что не согласится.
Хильтон открыл настенное отделение. Показались клубы серого дыма.
— Это параин, — сказал он. — Дым идет в каюту капитана через вентилятор. Капитан Денверс будет блаженствовать в его парах до тех пор, пока мы не сядем на этот астероид в системе Ригеля.
Наступила тишина. Хильтон с громким стуком захлопнул панель.