Большая стрелка
Шрифт:
— Твоими молитвами уже которым по счету.
— У вас день рождения? — удивилась Вика.
— Скажем так: незапланированный день рождения, — засмеялся Гурьянов. — Молодец, Влад, хорошо рухнул.
— Как учили…
— Любопытно все же, кто это был? По нашему делу? Или по твоим старым?
— Это нам предстоит выяснить.
Закончив обед, Влад и Гурьянов уединились в комнате на небольшой военный совет. Вика уже была научена сидеть в таких случаях тихо в другой комнате и не высовывать носа, поскольку все эти подробности не для ее
Влад коротко изложил, что узнал об ахтумской бригаде.
— Твой Крошка действительно принесет что-нибудь? — спросил Гурьянов.
— А куда он денется, — Влад протянул папку, которую ему передал старший лейтенант Балабин. — Вот, рубоповское досье на ахтумских.
Гурьянов открыл папку с накопительными материалами на ахтумскую бригаду. Материал был обширный, состоял в основном из перечисления злодеяний, в которых подозревались эти люди, но которые так и не были доказаны. Так же там находился список бандитов, все возможные данные на них, кто по каким статьям в розыске, кто по каким статьям оправдан.
Дальше шли фотографии основных фигурантов. И вот тут друзей ждало несколько открытий.
— Вот эта морда. Сегодня, да… Он был с автоматом, палил в меня, — Влад ткнул в фотографию.
— Роберт, из бывших казанцев. Прибился к ахтумским в позапрошлом году. Я его не мог рассмотреть внимательно.
— Я-то рассмотрел.
Следующее открытие было гораздо удивительней.
— А вот этого я знаю, — Гурьянов взял очередную фотографию.
— Шадрин Владимир Николаевич, — прочитал Влад. — Кличка Шайтан.
— Да. Шайтаном его прозвали еще по месту службы.
— В армии?
— Да. Сержант-сверхсрочник из бригады спецназа ГРУ. Он был просто создан для такой работы, обладал прекрасными данными. Их группа попала в засаду в Таджикистане, когда там был пик столкновений с исламистами и из Афгана шли банды. Пленных переправили на территорию Афгана. Нам поручили провести мероприятия по их освобождению.
— Ты уверен, что это он?
— Да. Шайтан просидел пять месяцев у духов. Но когда мы его вызволяли, он был совершенно спокоен. И воспринял наше пришествие абсолютно равнодушно. Ему было все равно, придем мы или его палачи.
— Реактивное состояние?
— Да. С головой у него там явно стало не в порядке. По здоровью его комиссовали. Потом мы наводили справки — в плену он держался молодцом.
— По оперданным, именно он заминировал в Ахтумске спортзал, где под обломками была погребена группировка Боксера — тамошнего авторитета.
— Правильно. У него специализация была — взрывник. А обучают в спецназе хорошо.
— Список у него бандитский послужной… — Влад только покачал головой.
— Такие люди не боятся смерти. И не любят жизнь, — произнес Гурьянов.
— А что любят?
— Фейерверки. В них осталась какая-то неутоленная страсть к разрушению. И вопрос номер один — почему ахтумские решили тебя убить?
— Тоже хотелось бы знать, — сказал Влад.
— Возможно, они получили
— Откуда получили? И почему решили сразу грохнуть? Почему?
— Кто-то на тебя, Влад, отстучал по полной программе.
— Кто?
— Может, твой Крошка?
— Крошка? Вряд ли. Мы же с ним только что виделись. Адрес мой он не знает. Представь, он должен был тут же побежать к ахтумским, доложиться. А они должны были бы тут же пробить мой адрес и нагрянуть по нему. Нет, чепуха, — заключил Влад. Помолчал и продолжил мысль:
— Кроме того, если бы и заложил меня, то, после долгого базара, выторговал бы себе что-нибудь. Да и для этого он должен быть у них на крючке.
— Но сбрасывать нельзя со счетов этот вариант.
— Можно.
— И кстати, Влад, тебе домой дорога заказана.
— Это я понимаю. Теперь главный вопрос — где искать этих гаденышей, — сказал Влад, кладя руку на досье.
— Эти документы нам не сильно помогут, — заметил Гурьянов. Ведь под каждой фамилией члена ахтумской организованной преступной группировки стояло короткое: местонахождение неизвестно.
— Теперь остается расстаться с новым директором и главным бухгалтером, — потер руки Гринберг. — И «Эльбрус» — флагман производства, державший не один год переходящее красное знамя, — наш, господа. Наш, — потер он пухлые нежные руки.
Художник внимательно посмотрел на Гринберга и осведомился:
— Всего двоих, да?
— Да. И потом надо будет еще решить вопрос с армянами, которые стоят за Ашотиком. У них свои взгляды по поводу собственности на «Эльбрус». Ну, там тоже, может, придется одного-другого на кладбище спровадить, — махнул небрежно рукой Гринберг. — Но это уже по обстановке.
— Еще, значит, парочка жмуриков.
— А какие-то трудности? — удивился Гринберг, недоуменно посмотрев на Художника.
Они встретились с глазу на глаз на одной из квартир Гринберга, куда тот таскал любовниц. Когда Хоша исчез, переговариваться им стало легче.
— Ах, какие трудности? Ты насчитал уже толпу жмуриков. А я не похоронное бюро! — зло произнес Художник, прекрасно знавший, что убить человека не так просто и достаточно опасно. — Это дорого стоит.
— Так ведь и «Эльбрус» недешев.
— Ладно, подумаем, — согласился Художник. — Только тогда будем ломать голову, как делить свалившеесй богатство.
— Как делить? — непонимающе посмотрел на него заместитель по коммерции.
— Я считаю, делить надо по-братски. Половина на половину от новых акций.
— Ну, знаешь, Художник! — возмутился Гринберг. — Я за десять тысяч баксов могу нанять добросовестных специалистов, которые вполне справятся с задачей, — излагал он гладко, казенно, как на встречах с партнерами.
— А мне никого и нанимать не надо. Я тебя просто зарежу. Как свинью, — Художник поиграл возникшим как по волшебству в пальцах ножом.