Большая волна
Шрифт:
Я начала потихоньку, ступенька за ступенькой сползать вниз. Очень скоро я поняла, что чем ниже я спущусь, тем труднее мне будет попасть точно на палубу катера. Порывы ветра стали раскачивать меня на веревочной лестнице, сначала даже голова слегка закружилась, но я постаралась быстро взять себя в руки. Едва справилась с головокружением, как на меня свалилась новая неприятность — ветер растрепал волосы, которые были заколоты у меня сзади в пучок, и они залепили мне лицо. В то же время я понимала, что долго висеть на этой лестнице не смогу.
«Неужто ты решила и в самом деле свалиться в воду? — спросила сама себя. — А ну, быстро спускайся и прыгай на палубу, пока руки еще слушаются тебя!»
Я преодолела еще несколько ступенек и стояла теперь на нижней. Сергей, по-видимому, внимательно следил за моими действиями. Как только я достигла нижней ступеньки, вертолет еще чуть спустился, и я повисла метрах в трех над палубой катера.
Уже отдав себе внутренний приказ через секунду разжать руки и прыгнуть на палубу, я вдруг увидела, что из рубки вновь выскочил человек и, мгновенно оценив ситуацию, вскинул пистолет.
Сергей тоже, как я поняла, его увидел, потому что меня резко дернуло вверх и катер пропал где-то внизу. Звук выстрела, приглушенный воем моторов, прозвучал одновременно с коротким свистом пролетевшей где-то совсем рядом с моей головой пули.
«Отличная мишень! — подумала я о себе. — Просто тренироваться в стрельбе можно. А ты даже пистолет не можешь в руке вытянуть — боишься уронить. Чему только учил тебя Чугунков! Первый выстрел — промах, но с какого выстрела он попадет, как ты думаешь?»
Между тем человека на катере я отлично разглядела. Он щурил на меня свои и без того узкие глаза.
«Турсунов!» — мелькнуло в голове, хотя и до того я не сомневалась, что ведет катер именно он.
Катер шел на юго-восток, и солнце стояло как раз у меня за спиной, что, наверное, и помешало Турсунову стрелять прицельно. Он успел сделать еще один выстрел и вновь промахнулся.
Руки у меня просто отваливались, но, к моему удивлению, не разжимались. Я продолжала держаться на веревочной лестнице, хотя сама уже с трудом верила в это. И Турсунов все еще в меня не попал. И это казалось мне совсем невероятным.
Третьего выстрела Турсунову не дал сделать Сергей. Я увидела, что вдруг от вертолета отделилась какая-то огненная полоса, вроде короткой молнии, и ударила в нос катера. Из носовой переборки тут же повалил густой дым, который заворачивался клубами, ветер сносил его назад, но новые и новые клубы дыма совершенно скрыли от меня катер.
Конечно, я сообразила, что поскольку мне не видно палубу, то и Турсунову меня не видно. Я с облегчением вздохнула. Теперь он в меня не попадет.
Однако тут же я почувствовала, что катер вновь начал приближаться снизу ко мне и поняла, что вертолет вновь опускается. Ориентируясь только по источнику дыма, Сергей пытался высадить меня на палубу. Это привело меня
Дождавшись, когда ветер на мгновение отнес дым чуть в сторону, я заметила, что подо мной не волны океана, а палуба, и просто шагнула вниз, разжав левую руку и отцепив от лестницы правую, сжимавшую пистолет.
Удар снизу по ногам был такой, что мне показалось, будто меня огрели по пяткам здоровой резиновой дубинкой. У меня аж в глазах потемнело. Я инстинктивно схватилась за первое, что попалось мне под руку, это оказалась растяжка от мачты, и с изумлением убедилась, что стою на ногах! Я не упала! Все произошло именно так, как я себе и представляла!
Этот факт чрезвычайно меня вдохновил. Перетерпев острую боль в пятках, я начала потихоньку пробираться к носу катера, вернее к рубке, где, как я полагала, должен был находиться Турсунов. Вероятно, там же и старик, которого он похитил с заставы.
«Если я не смогу справиться с Турсуновым, — рассуждала я, — попробую вместе со стариком вывалиться за борт, в воду. Катер проскочит вперед, а Сергей заметит нас и подберет».
Насколько реален был такой план действий, я не могла, конечно, оценить. Но не могла я в тот момент предположить и того, что произошло далее.
Дым, который валил с носа катера, прекратился как-то внезапно, видимо, выработалась дымовая шашка, которой Сергей выстрелил по катеру. Я увидела себя стоящей прямо перед входом в рубку катера, а напротив — ухмыляющегося Турсунова. Его пистолет был нацелен мне в живот, а мой — позорно разглядывал палубу.
Турсунов сделал шаг в мою сторону, резко взмахнул ногой, и мой «макаров» полетел за борт, выбитый ударом его ботинка. Я осталась перед ним безоружной.
Глядя на меня, Турсунов засмеялся и сказал что-то не по-русски.
«Да он же японец! — догадалась я. — На кого же работает? На Конкурента? Или на Страну восходящего солнца?»
Я поймала взгляд Турсунова, направленный на палубу куда-то мне за спину, и обернулась, чтобы посмотреть, на что он смотрит.
На палубе, в двух шагах у меня за спиной, лежал Константин Иванович Чугунков. Не раздумывая и не обращая внимания на пистолет Турсунова, я бросилась к Чугункову. Он был без сознания. Я лихорадочно пыталась нащупать его пульс, но это удалось мне не сразу.
«Жив, Чугунок!» — обрадовалась я, хотя и не могла бы ответить, чему можно радоваться в нашей ситуации.
Что произошло дальше, я помню только какими-то фрагментами отдельных картин, возникавших перед моими глазами. Позже я с помощью Сергея восстановила всю последовательность событий, но в первое мгновение ничего не поняла. Я была ошеломлена и действовала исключительно инстинктивно.
Когда, нащупав пульс у Чугункова, я подняла голову, то увидела, что в дверях будки Турсунов борется со стариком-айном, который пытается выйти из рубки, а японец старается не выпустить его.