Больше боли. Книга 1. Татуировка
Шрифт:
Я воззрился на него, как на Иисуса, идущего по воде.
– Точняк! Блин, как мне это в голову не пришло!
– Я до этого еще на втором курсе додумался, как у нас практикумы пошли. – Он глянул на меня. – Но я не советую так со всем поступать. Если ты, конечно, по специальности планируешь потом.
Да, тут он задел меня за живое. Я мечтал стать переводчиком, вернуться на юг, и снова там жить. Для этого я должен был быть хорошим переводчиком, чтобы не застрять тут на заводе или в офис-компании.
– Нет, конечно, хочу. – Быстро ответил я. – Но я явно не буду переводить
Он засмеялся и выбросил окурок.
– У меня кстати полно фильмов без перевода. Приятное с полезным, так сказать. – Как бы между делом заметил он. – Заходи, если че.
Он покидал меня, как покидает учитель Сей-Мей своего покоренного и раздавленного ученика. Я смотрел в его спину, и понимал, как еще я далек от того, чтобы стать профессионалом. Да я вообще вошь, по сравнению с ним! С Ним! Я должен взять у него все фильмы. Сейчас же.
– Подожди, подожди, я с тобой!
Когда я вернулся к аудированию через час, вся моя прежняя жизнь казалась мне потухшей и бесцветной. Видели ли бы вы эти две огромные полки, уставленные аутентичными книгами! Видели бы вы эту коллекцию кино на съемном харде! Видели бы вы, как он, с деловитым прищуром, вдавался в рассказы о своей параллельной работе удаленного переводчика! Видели бы вы!..
Вечером мы с Пашей заспорили, что посмотреть. Он предлагал смотреть четвертый сезон Наруто, как его самый любимый сезон, я предлагал смотреть Геймера, как мой самый любимый фильм о компьютерных играх. В итоге победил я, но с началом первого диалога в фильме, Паша подскочил:
– Он че, на английском?!
– Д-да, а ты разве не понимаешь?
– Блин, это ты на переводоведческом факультете, а не я!
Мы помолчали, и я предложил:
– Ну, давай, я тебе переводить буду.
Он посмотрел на меня. Действие там закручивалось, ему стало интересно.
– Ладно, давай.
Но как только я получил возможность переводить для кого-то, я сразу забыл весь русский язык. Кровь бросилась мне в лицо, когда Паша, упорно слушая меня, вдруг сказал:
– Так-то по-русски так не говорят.
Я попытался оправдаться.
– Это вообще-то не так-то просто.
–Так кто переводчик, я или ты?
Я прищурился, и забарабанил на около-русском так отчаянно, что Паша похлопал меня по плечу.
– Да молодец, молодец, ты прям как тот гундосый мужик, который половину фильмов озвучивал.
Нет, это несправедливо. Вообще-то, я все прекрасно понимал, о чем они говорят. Просто это был какой-то неизвестный барьер, между моим пониманием и моим переводом на родной язык. Мне было так обидно, что я прям чуть не заплакал. Я представил себя рыдающим на пресс-конференции. Пытающимся перевести японских делегатов и снова рыдающим. Кто-нибудь из женщин успокаивающе похлопал бы меня по плечу и сказал на английском с мягким японским акцентом: «Ну не расстраивайся, на заводе на всех мест хватит».
– Да не расстраивайся ты так. – Паша принял на себя обличье сочувствующей японской женщины. – Ты же на третьем курсе еще. Научишься. Да и кто знает, может, устный перевод – это вообще не твое. Ну или если не научишься – иди в учителя, кто не умеет – тот всегда учит. – И ушел делать свои профессиональные, без единого изъяна, прекрасные сайты.
Я остался нем и унижен. Нет, устный перевод должен был быть моим, обязан был быть. Переводить на дому рассказики про лишение девственности двумя прекрасноволосыми людьми можно и в этом отвратительно холодном, сером городе. А я должен уехать. Я должен вернуться обратно, в солнце, в море, в счастливых людей. А для этого я должен быть отличным, суперским, офигенским переводчиком!
Нет, я сделаю так, что ты не отличишь моего перевода от официального многоголосого. Да я еще так переведу, что ты молча опустишься на колени и будешь целовать пол, по которому я ходил. Да ты еще в блогах своих напишешь, что имел честь жить с этим величайшим мировым переводчиком в одной комнате.
3
Короче я твердо решил подтянуть свои умения. Поэтому, когда все недалекоживущие обитатели общаги в пятницу собирались домой, я постучался в комнату Антона. Но на мое дикое удивление (!), мне открыла очень симпатичная девушка с красными волосами. Ей потребовалась всего тридцать секунд, чтобы составить в своей женской базе данных досье на меня и мою внешность, и, уверен, оно сразу же было отмечено синей печатью «негоден». Мой мозг, будучи мужским, только-только успел внести поправку «Красивые глаза. Есть сиськи», как она сказала:
– Привет.
– Э… привет. – Я глянул за ее плечо. – Я к Тохе вообще-то.
– А мы уезжаем.
Ну конечно, это была его девушка. У всех крутых парней есть крутые девушки. Они чем-то были похожи. Пожалуй, оба неформалы. У нее были красные длинные волосы и черная майка с рентгеновским снимком скелета. А еще куча фенечек, кожаных браслетов и других примочек на руках и груди. Из-за ее спины вырос Антон, в черной толстовке и ярко-зелеными шнурками.
– О, здорова. – Мы пожали руки. – Познакомься, это Лина, моя девушка.
– Артем. – Мы подарили друг другу довольно безразличные улыбки. Антон жестом пригласил меня в комнату. Я вошел, снова благоговея от атмосферы иностранных языков и крутизны. – Блин, я не думал, что ты уезжаешь на выходные. Хотел, чтобы ты мне какую-нибудь книгу по устному переводу одолжил. У тебя же по любому есть? Ну или может какие-нить тексты самые базовые?
– Так это… – Он закинул свои вещи в рюкзак. – Я такого не держу, вообще-то. Хватает того, что в универе дают. А что у тебя случилось? Проект задали?
– Ну, нет, вообще-то. – Я не знал, куда мне поместить себя в этом храме переводчика, и поэтому остался бледной тенью у стола. – Просто обнаружил, что в устном синхронном я абсолютный ноль. Надо исправляться.
– А-а. – Он облачился в черное полупальто. Его девушка тоже оказалась в черной блестящей куртке. – Так устный синхронный это вообще ерунда, если тренироваться каждый день. Приходи, когда я приеду, че-нить соорудим.
– Да? – У меня дыханье сперло от такой щедрости. Сам сенсей предлагает мне свои бесценные уроки. – Клево! Спасибо, чел, ты мне так помог.