Больше боли. Книга 3. Без/болезненно

Левин Алексей

– Да, алло. – Я выхватил трубку, слабовольно надеясь, что это Венера Николаевна своим неведомым шестым психиатрическим чувством поняла, что меня опять тащит в старую колею и мгновенно бросилась на помощь.

– Ты чего в чате не отвечаешь? Мы завтра с утра стартуем. Ты с нами?

– А, привет, Лега. – В груди все потеплело, когда я услышал его голос. Сразу как-то все вокруг стало не таким громким. Я повернулся спиной к слепящему пейзажу и оперся о перила. – Да я тут с родаками… Занят немного.

– Мы пять утра завтра выезжаем. – Как будто

не слыша меня, продолжил Лега. – Ты как? Погнали, место для тебя всегда найдется.

Завтра соколы собирались ехать в Крым. Пару дней будут жить в Симферополе, затем еще несколько – в Ялте. Потом у них байк-рок фестиваль примерно в той же местности. Неделя сплошного драйва, рок-музыки, пива и разговоров до самого утра.

– Тем?

Я отвлекся от своих мыслей и вспомнил о словах Венеры Николаевны. Быть с матерью как можно чаще, говорить, искать контакт. А на фестивале тем временем будут шашлыки жарить, группы слушать, кататься без шлемов…

– Блин, ребят, я бы очень хотел, правда. – Заставил себя сказать я.

– Но?

– Черт, подожди. – Я рассмеялся. – Терпит до вечера же это, да? Если я подумаю и скажу вечером.

– А че у тебя, проблемы какие-то?

Мне очень захотелось вот прямо сейчас закурить, но свою норму сигарет в день я уже выкурил. И обмануть не получится. Вот у кого точно есть шестое чувство на нарушение правил, так это у Леги. Он даже по изменению тона моего голоса понимает, когда я курю.

– Да просто с мамой я… – Я почесал в затылке. – Так. Короче, я вечером отпишусь, окей?

– Как скажешь. – По голосу было слышно, что Лега слегка расстроен. Или не слегка? Слишком много о себе думаешь, Воганов. Прямо спят и видят соколы, как я с ними поехал, ага.

– Ла-а-адно, – как дебил, протянул я, – договорились. Вечером отпишусь, что и как.

Когда вернулся обратно на кухню, Михаил там меня уже поджидал с коньяком и закуской. Я хотел было съехать на том, что и употребление алкоголя тоже ограничил, как и сигареты, и что зеленый чай теперь мой единственный тонизирующий напиток, но против веского довода «А за встречу?» было не так-то просто переть. Особенно в России. Особенно с маминым хахалем. Поэтому я выпил.

Мы ни о чем серьезном не говорили. Да и как тут говорить, если рядом ошивается этот кабан с потной и толстой шеей. Я ловил мамин взгляд, когда она ворковала о том, какие тут возможности для трудоустройства и семейной жизни. Насчет последнего мама, кстати, начала настаивать слишком уж откровенно по мере усиления градуса в крови.

– Темочка, так бы хотелось внуков понянчить. – Вздохнула она примерно часов в девять вечера, оперев голову на руку. – Когда ты был маленьким, ты был таким пупсиком!.. Все везде бегал, что-то доставал. Однажды, представляешь, по всей квартире мне муку растряс! Я отвлеклась на что-то там в телевизоре, потом смотрю – а ты весь белый. И палас белый. И коридор. И вообще все!

Она рассмеялась, глядя на меня блестящими глазами. Словно сапфиры в триста двадцать карат. В тон этим глазам поблескивали в мочках ушей золотые сережки с голубыми камнями. Наверняка Михаил подарил. Меня передернуло.

– Не хочу я детей пока. – Пробурчал я, закусывая лимоном. Ы-ых, с-с-сука, кислый. – И вообще семьи не хочу. Мне и так хорошо.

– Да конечно, какая семья, у парня только взрослая жизнь началась. – Михаил опять по-дурацки подмигнул. – Успеешь еще детей настрогать. Сейчас самое главное на ноги встать, зарабатывать нормально начать. А бабы, сиськи-письки все эти – дело наживное.

– Миша!

Он рассмеялся.

– У нас тут мужской разговор, не встревай.

Да уж, если он узнает о том, какие конкретно «письки» я предпочитаю, разговор наш окажется на несколько тонов выше. Я увидел, как загорелся экран заблокированного телефона. Сообщение от Леги в чате.

– Ну что, ты с нами? – прочитал я подпись к фотографии, где было видно широкий размах руля его байка. Опрокинул еще стопку коньяка, закусил лимоном (бл*-а-а-ать, кисло!). Не, с этими двумя я и пары дней не выдержу. Сначала надо отдохнуть. Отпуск у меня или где? Поэтому я отписался:

– Однозначно. Завтра в пять забирайте.

– Ок.

– Снова девушка? – Спросила с теплой улыбкой мама, когда я поднял голову. Подалась вперед к столу, сложив вместе изящные ручки.

Да, с копной льняных русых волос почти до пояса и бородой в тон. А еще в косухе, кожаных штанах и шлеме. С глазами голубыми, вот как из стихов Есенина. С плечами, которые чуть шире, чем мои. Бой-баба. Я бы вдул.

– Может, познакомишь? – Настаивала мама, и не подозревая, что моя улыбка от уха до уха означает совершенно не то, о чем принято думать знатному жениху на выданье.

– Да у нас так… – Я опустил взгляд в чат, пытаясь сдержать радость от того, что там меня ждет новое сообщение.

– Шлем не забудь взять только.

– Не то, чтобы отношения…

– И по вещам.

– И перекусить в дороге.

– Так, скорее общение…

Автоматная очередь сообщений от Леги иссякла на моем едком вопросе:

– Сиги допускаются?

– Все равно, я ни с одной твоей девушкой не была знакома. – Мама перевела взгляд на сидящего рядом Михаила, которого уже знатно клонило в сон. Надо бы и мне на боковую, чтобы успеть проспаться. А то Лега не пьет почти. Язвенник-трезвенник практически. Унюхает еще.

– Увижу, что взял блок – выкину.

Я закусил губу, пытаясь удержать новую улыбку, но вышло совсем по-дурацки.

– Меня или сигареты?

– Ты прямо светишься. – Мама потрепала меня по голове. – Ах, Темочка, как я тебе завидую… Вся жизнь впереди.

– Обоих)))

М-да, торчу я с него дико. Я сунул телефон в карман, чтобы окончательно не спалиться перед мамой. Какова вероятность того, что в среде байкеров встречаются геи? Очевидно, что близится к нулю. С другой стороны, Антон тоже до встречи со мной был по девочкам. Фу бл*, вспомнил же. Надо сходить поблевать в туалете, быстрее спирт выветрится.