Больше боли. Книга 3. Без/болезненно

Левин Алексей

– Я в общем это… – Я встал, покачиваясь. – Мы тут в Крым на недельку с друзьями сгоняем, ок? Не теряй.

– Тема, но ты же только приехал! – Сказала мне вдогонку мама, пока я пробирался к сортиру. – Ты же еще на даче не побывал! Там такой виноград! Там такие яблони!..

– Да успею, мам. – Я закрылся в туалете. Так, как там этот хрен выглядит?.. С мыслями об Антоне очищение желудка пройдет на раз-два. – Я вообще хоть месяц могу в отпуске быть. Пока деньги не закончатся. Сам себе хозяин!

2

Можно сказать, что я не вышел, а выполз на стоянку перед домом за несколько минут до

назначенного времени на следующий день. Устало сел на лавочку возле припаркованных автомобилей, оглянулся на юное еще совсем, желтоватое молодое солнце. «Выезжаем на рассвете», – так мне вчера напомнил Лега о времени прибытия перед тем, как я отрубился. Что-то в путешествии на байке ранним утром есть от старинных легенд о рыцарях. По крайней мере, мне тоже представляется то, как они собираются на своих конях в дальний путь. Чистят и проверяют подковы, дают лошадям вдоволь напиться и наесться. Седлают. Затем забираются и сами.

Потом мысли мои стали менее романтичными. Во-первых, я вспомнил, как рыцари выглядели и что надевали. Получается, в своих тяжеловесных доспехах на коня самостоятельно они не могли залезть. У них был… гм… слуга, помогающий взобраться на коня? Сразу уже как-то не так пафосно, когда какой-нибудь вассал кряхтит, подсаживая тебя за металлический зад, а ты гремишь там всем, чем только можно, словно пустая консервная банка.

Я прыснул от собственных мыслей, достал пачку сигарет. Небосвод над головой был еще наполовину синим от уходящей ночи. В него упирались крышами многоэтажки за спиной. А впереди спускался кругами к порту город. Здесь действительно очень живописно. Вряд ли бы я видел эту красоту, если бы прожил здесь всю свою жизнь. Но когда вокруг тебя только серые линии проспектов и хрущевок, а единственное, что тычет в небо, это заводские трубы с ржавым дымом, невольно начинаешь задерживать взгляд на юном небе, румяном солнце, редких облаках. И так много моря!..

Первое, куда мы отправились, как только добрались до Новороссийска три дня назад, это побережье. С дороги все были пыльными и грязными – за пару десятков километров до нашего пункта назначения полил ливень и умыл нас от души. Потом бесчисленное количество раз была грязь от колес фур и машин, мимо которых пролетали соколы. В общем, море встретило нас, перепачканных, словно черти, со всем своим радушием.

Я отлип от байка, почти не чувствуя ничего, что было ниже пояса. Так далеко с ними я еще никогда не ездил, все затекло и не гнулось. Остальные ребята и в ус не дули – откатывали мотоциклы в траву, снимали шлемы, обменивались шуточками. Но все как один оглядывались на полосу моря за спинами. Море не могло не приковывать взгляда тех, кто открытую воду видел только в форме речушки или пересыхающего озера. Море блестело под солнцем и приглашало в свои волны.

Берег был переполнен отдыхающими. Мы не сразу нашли место, чтобы разместиться – отошли к самым кустам, переходящим в рощу. Потом по одному или парами ходили в заросли, чтобы стянуть с себя огрубевшую от грязи экипировку и сменить одежду на что-то более подходящее морской воде.

Но кроме моря, вкуса нагревшейся газировки из рюкзака и блестящих спин загорающих невдалеке людей мне запомнился Лега. Он вышел из кустов, расправляя на руке сложенную одежду, и я увидел, что все тело у него от груди и до колен покрыто татуировками. Ласточки, мотоциклы, дамы на метлах, цветы, волны, надписи на пиратских свитках – я настолько провалился в изучение всех символов, что были на нем, что завис с открытой бутылкой в руке, наверное, на пять минут.

– Что? – спросил он тогда, поймав мой пораженный взгляд. Растянул губы в смущенной улыбке.

Нет, у других ребят тоже были татуировки, как и у меня. Но у Леги они были в таких местах, что ни разу ни из-под одного рукава, ни в одной одежде не выглянули. Я вообще думал, у него их нет! А здесь целая картинная галерея.

– Ничего себе ты забитый! – только и выдумал мой мозг, сведенный наполовину от великолепия его тела, – я не знал, что ты настолько сильно увлекаешься татуировками.

– Ага, визжит, как сученька каждый раз. – Хихикнула Ника, тоже выходя из кустов. Я даже не рассмотрел, какой у нее размер груди по привычке, потому что все еще разглядывал изгибы татуировок на теле Леги.

– Да я как-то проспорил Нике, – Лега собрал свои волосы в узел на затылке. Протянул ко мне руку за бутылкой, я отдал, – что она никогда не сможет заработать себе на Харлея в тату-салоне. Видимо, надо было говорить «за месяц» или хотя бы «за полгода». Потому что через год она заявилась в «Абордаж» верхом на новом байке и потащила меня на свою пыточную кушетку.

– Ладно тебе, пупсик, я же знаю, что тебе понравилось. – Бутылка с газировкой перешла к Нике. Ника поморщилась от выпитого и тоже заколола на затылке волосы.

Я еще раз окинул взглядом забитую грудь Леги:

– Что, все за раз сделали?

Байкеры вдвоем прыснули.

– Я б скончался сразу. – Лега повернулся лицом к морю.

– Он так рыдал, – поддакнула вставшая рядом с ним Ника, – пришлось обезболивающее даже колоть».

Я подошел к ним, и все втроем мы направились к шумящим впереди волнам. В море уже плескались Сэм со своей подружкой, Витя и Бродвей. Еще трое из нашей компании сидели на песке, развалившись под солнцем.

– Да, не люблю, когда больно, – вздохнул Лега, – но татуировки люблю. Вот и приходится терпеть.

Я потом много раз вспоминал места, в которых у него татуировки. Наверное, сделаны так, чтобы в больнице никто из пациентов не видел. А то отношение известное к подобного рода украшениям тела. Ладно у медсестер, но если у врачей… Так и представил старушонку, которая катает заявление, чтобы ей сменили доктора, а то «этот-то сидел, поди, наверное! Весь в наколках!».

Я настолько увлекся своими воспоминаниями, что даже не сразу услышал знакомый рокот моторов. Бросил в урну дотлевшую сигарету, встал, торопливо отдувая от себя сигаретный дым. Приветственно махнул рукой показавшимся во дворе байкерам.

– Дарова, – Лега вскинул на меня свои светлые глаза, подняв стекло на шлеме, – ну что, готов?

– Всегда готов. – Я рассмеялся, мгновенно чувствуя, как ведет голову. То ли на старых дрожжах от выпитого вчера коньяка, то ли еще от чего…

– Тогда погнали. – Он кивнул на место за собой.

Я сел на байк, ощутив себя тем самым неуклюжим рыцарем в доспехах, которому вассал почему-то отказался помочь. Запоздало вспомнил, что надо надеть шлем и перчатки. Начал все это впопыхах делать, пока остальные ждали. Вечно со мной так, когда хочу произвести впечатление. Хотя какое впечатление может оказать человек, сидящий сзади на мотоцикле, если он не девушка в обтягивающем кожаном костюме?