Больше, чем любовь
Шрифт:
— Неплохая мысль, по-моему, — одобрил он и пропустил между пальцами ее шелковистые и мягкие пряди.
Она стояла рядом с ним, маленькая и стройная, как газель, и он почувствовал себя еще более крупным и сильным. Взяв браслет из ее руки, он положил его на столик у кровати и выключил свет.
— Я мог бы и оставить свет, но, думаю, так тебе будет спокойнее.
— Да, спасибо, — прошептала она.
Он дотронулся до рукава ее халата.
— Под ним ночная рубашка?
Она кивнула.
— Хочешь
Не поднимая головы, она сняла с себя легкий шелковый халат.
— Примерно в это время няня отрывала для меня туалетную бумагу, велела снять с себя все ниже талии и залезть на столик, — сказала она, пытаясь пошутить, но ее выдавал напряженный голос.
— Здесь нет ни столика, ни туалетной бумаги. — Понизив голос, он спросил: — Тебе нужно что-нибудь снимать ниже талии?
Она покачала головой.
Он ощутил сильное возбуждение, притянул к себе ее голову и вдохнул свежий запах ее волос.
Она отстранилась, забралась в дальний край постели и легла.
Несмотря на темноту, Спенсер видел ее напряженно вытянувшееся тело и хотел было обсудить с ней, что делать дальше, но побоялся, как бы она снова не напомнила о визите к доктору.
Он улегся рядом с ней, погладил по щеке и успокаивающе прошептал:
— Не бойся.
— Я не боюсь, — тоже шепотом ответила она.
— Значит, напряжена, — заметил он, проведя рукой по ее подбородку.
— Просто я очень хочу, чтобы все получилось.
— Все получится, если ты расслабишься, а я помогу тебе.
Он погладил ее шею, затем горло.
В темноте ее глаза казались огромными.
— Это не обязательно, Спенсер. Я спокойна, правда.
— Хорошо, не буду. — Он сменил тактику. Забравшись под одеяло, он вытянулся, лежа на боку лицом к ней. — Послушай, я ужасно тебя хочу.
— Ты не обязан это говорить.
— Но это правда. — Он лег на нее сверху, так что она ощутила вес его тела. По ее участившемуся дыханию он понял, что она почувствовала его возбуждение. — Ты мне веришь?
— Да.
— Тогда немного расслабь ноги, чтобы я тебя почувствовал.
— Боже, как все это неловко, — пробормотала она, но подчинилась. У нее вырвался судорожный вздох, когда он устроился на ней удобнее.
— Тебе не очень тяжело?
— Нет.
— Лучше, если я буду сверху, да?
— Д-да. Так я меньше потеряю… Господи, как стыдно!
— Вовсе нет, это только приятно. — Он начал медленно двигаться. — Не знаю, почему мне раньше не пришло это в голову.
— Потому что я не в твоем вкусе, — еле слышно сказала она.
— В таком случае, почему ты вызываешь во мне такое сильное желание? Да и откуда ты знаешь, что ты не в моем вкусе?
— Мне Кэролайн сказала.
— Кэролайн ничего не знает. — Много ли он сам знает, если знаком с Дженной столько лет и только теперь все понял. Да что теперь говорить! — Я боюсь сделать тебе больно, если ты еще не готова, поэтому немного тебя подготовлю, совсем немножко. Я знаю, ты этого не хочешь, но, если тебе будет больно, я не смогу продолжать. Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо.
— Мне этого не нужно.
— Зато мне необходимо. — Он опустил голову и легко коснулся губами теплой кожи у нее на шее, а потом невольно поцеловал крепче, настолько его возбудил запах ее кожи. У него задрожали мускулы, и он приподнял голову. — Черт!
— Что случилось? — встревожилась она.
Он рассмеялся, затем застонал.
— Ничего.
Он снова уткнулся лицом в ее шею и начал инстинктивно двигаться. Он был удивлен силой своего возбуждения. Причиной столь быстрого возбуждения, конечно, было давнее отсутствие связи с женщиной, но такое случалось с ним не в первый раз, однако он никогда не испытывал такого внезапного и бешеного желания. Не поднимая головы, он предупредил:
— Дженна, я не знаю, сколько смогу сдерживаться.
Руки ее ожили и обвили его шею, ногти впились ему в кожу.
— Не жди, не надо, пусть это будет сейчас.
Но ему нужно было знать, готова ли она. И он проник рукой под ее рубашку. И еще больше возбудился, чувствуя ее нежную гладкую кожу и учащенное дыхание. Это был самый желанный звук.
— Тебе хорошо? — хрипло спросил он.
— Да, да.
Он коснулся ее между бедрами, и у нее вырвался тихий гортанный стон.
— Ты просто прелесть, такая нежная и сладкая. — Он гладил ее, осторожно продвигаясь глубже. Даже убедившись в ее готовности, он продолжал ее ласкать. — Дженна, я хочу тебя поцеловать.
— Нет!
Он нагнулся, чтобы поцеловать ее в губы, но ее мольба остановила его.
— Нет, Спенсер, не надо! Поцелуи говорят о чувствах, которых у нас нет.
Она вдруг невольно застонала от удовольствия и одновременно едва заметным движением приподняла бедра навстречу ему.
Спенсер хотел возразить ей, но она уже была готова его принять. Сбросив с себя полотенце, он поместился между ее ногами и пристально смотрел на нее, вводя член в ее теплую глубину.
Она была восхитительно тесной. Он вздохнул и усмехнулся:
— Ну, как ты себя чувствуешь?
— Наполненной.
— Верно. — Он улыбался от наслаждения, которое доставляли ему движения члена внутри ее. Теперь стон вырвался у него, и он все глубже проникал в нее. Ему хотелось смеяться, обнимать ее, но он только сказал: — Господи, как хорошо!
— Я уже не кажусь тебе слишком маленькой?
Вот тогда он рассмеялся:
— Нет. Мы с тобой… очень подходим друг другу.
И в доказательство он скользнул внутрь ее и назад.