Больше, чем любовь
Шрифт:
— Может, мне сходить проверить креветки?
— Не надо, я хочу тебя, а не креветок.
— Меня? Сейчас?
— Иди ко мне.
Она качнулась, потеряв равновесие, и он резко потянул ее к себе. Она не успела опомниться, как оказалась почти под ним.
— Спенсер…
Он прижался к ее губам.
— Ш-ш-ш. — Рука его скользнула к вырезу ее блузки. — Ты такая соблазнительная.
— Я и не думала соблазнять тебя… — Она резко втянула в себя воздух, когда он накрыл ее грудь ладонью. — Спенсер…
—
Ей было невероятно приятно!
— Мы не можем…
— Что?
Пока она отчаянно придумывала, что сказать, он принялся ласкать другую ее грудь. Она с трудом вымолвила:
— Мы не можем делать это здесь.
— Почему? Никто нас не видит, мы здесь одни.
— Но в патио? — воскликнула она умоляюще, потому что его рука двигалась все ниже, повергая ее тело в огонь. — Это тебе не спальня.
Его рука скользнула под юбку.
— Я никогда не занимаюсь любовью в одном и том же месте. Разве я тебе не говорил?
— Нет. — Она едва не задохнулась, когда он коснулся развилки между ее бедрами. — Спенсер!
Он усмехнулся, блеснув в темноте белыми зубами:
— О да! Ты хочешь меня!
— Я хочу ребенка.
— Но сейчас ты хочешь меня. — Он убрал руку и занялся своими шортами. — Твое тело говорит об этом, так что отрицать бесполезно.
— Я даже не думала…
— Лучшие вещи в мире совершаются случайно. — Освободившись от шортов, он стал стягивать с нее брюки. — Приподнимись-ка.
Она послушалась.
— Мне неловко… здесь…
— Ничего, потом будешь довольна. — Он отбросил ее брюки в сторону и устроился у нее между ногами. — Когда у тебя появится ребенок, ты будешь со смехом вспоминать этот вечер.
— Не со смехом, а со стыдом… Спенсер!
— Вот мы идем… все глубже, глубже. — Он издал гортанный стон. — Боже, как хорошо!
— Лгунишка!
— Обхвати меня ногами, милая. Вот так. О, так лучше?
— В патио!
— Не знаю, смогу ли я делать это осторожно. Скажи, если тебе станет больно, хорошо, милая?
Дженна не слышала его, ощущая огромное наслаждение. Она крепко сжимала его бедрами, затем обхватила руками, когда почувствовала, что вся горит.
— Ты со мной? — глухо спросил он, ритмично двигая бедрами.
— Мне не следует…
— Но ты это делаешь… Боже, что это было?
— Что?
— Ты что-то сделала внутри.
— Вот так? — Она снова стиснула его мускулами.
Он издал мучительный стон и двинулся выше, отчего уже застонала она. Никогда еще ни один мужчина не доставлял ей такого наслаждения. Она чувствовала только его твердый и мощный член внутри себя и запах, который принадлежал ему, а может, им обоим. Поддаваясь его ритму, она стала двигаться с ним в
Зарывшись лицом ей в плечо, он ускорил темп. Она подняла ноги к его поясу. Она забыла обо всем на свете, когда Спенсер достиг кульминационной точки.
Ликуя от его торжествующего крика, она крепко стиснула его. Лишь к концу его оргазма она сообразила, что не выполнены ее собственные ожидания. Тогда, словно читая ее мысли, он просунул свою руку к месту, где соединялись их тела.
Она издала слабый протестующий звук.
— Ты ничего не потеряешь, — прошептал он. Найдя нужное место, он начал массировать набухшую плоть. — Я останусь внутри, чтобы ничего не вытекло.
— Нет…
Но реальность снова стала отодвигаться. Она схватила его за рубашку, желая оттолкнуть. Но его ласка вызвала изнеможение от острого желания. Внутри ее разгорался огонь, распространяясь по всему телу подобно горячему туману, застилающему все мысли о возражении. Груди ее набухли. Она тесно прижалась к Спенсеру, не слыша собственного томного стона, а затем с приглушенным вскриком взорвалась от наслаждения.
Дженна не знала, когда после этого Спенсер оторвался от нее. Дыхание ее уже выровнялось, влажная кожа обсохла. Она не могла бы сказать, дремала она или парила в блаженстве, усиленном ощущением его горячего тела рядом. Но в тот момент, когда он поднялся, она ощутила утрату.
— Лежи и не двигайся, — прошептал он, нашарил ее брюки и помог ей натянуть их. Потом надел свои шорты. И вдруг взял ее на руки.
Она не вымолвила ни слова, находясь в каком- то трансе. Вскоре он бережно опустил ее на стул в кухне.
Спенсер разогрел приготовленный ею обед и подал его. Он уверял, что все было невероятно вкусно, но она слушала его рассеянно, пытаясь совместить полученное наслаждение с мыслью о ребенке.
Она не просила этого наслаждения, не ожидала и не хотела его. Она боялась испытать настолько сильное наслаждение, чтобы потом страдать от его отсутствия. Ведь Спенсер уже сделал свою работу и завтра уедет.
Он сам говорил, что ему осталось еще несколько часов работы над рукописью, а неисправность в самолете уже устранена. Он собирался лететь в Нью-Йорк, оставить рукопись у издателя, а затем лететь дальше, во Флориду.
Ей показалось необходимым предложить подвезти его в аэропорт.
— Дорога займет всего час, — сказала она, увидев, как он нахмурился.
— Я могу взять такси.
— Но ты мог взять такси, когда приехал, однако попросил меня заехать за тобой. Так что я прекрасно отвезу тебя в аэропорт. — Это было самое малое, что она могла для него сделать, учитывая, как много времени он уделил ей.
— Я тогда подумал, что по дороге мы сможем поговорить, — недовольно проворчал он. — А сейчас в этом нет нужды.