Больше, чем товарищи по кораблю
Шрифт:
Высокий темнокожий мужчина, явно не чуждый внимания, ухватился за возможность взять в руки микрофон и рассказал о мероприятиях, которые пройдут сегодня вечером, а также выделил несколько, которые состоятся позже на этой неделе. Театральные представления, игровые шоу, викторины, дискотеки, конкурсы и тематические вечера нарядов. Он заставляет меня пожалеть, что я не одна из тех посетителей праздника. Вместо этого, я скоро буду принимать непосредственное участие в проведении почти всех этих мероприятий.
Генри не теряет времени и дает команду диджею начинать вечеринку. Рой ведущих, одетых
Конечно, на этой работе они будут бросаться в глаза, когда все вокруг снуют и машут руками, как те надувные человечки, которых можно встретить возле автосалонов. Видимо, мне просто нужно набраться терпения.
На лице Тома отразился ужас.
"Все в порядке?" — спрашиваю я.
"Я не знал, что здесь будут танцы".
Он не может оторвать взгляд от происходящего внизу. Я бы вряд ли назвала это танцами. Но, опять же, я хожу на подобные занятия с младенчества.
"Это просто два шага с несколькими хлопками, покачиваниями и волнами. У тебя все получится", — уверяю я его, и он успокаивается — до тех пор, пока не начинается припев «Мамбо № 5». Когда в репертуар добавляются вращения, он начинает судорожно глотать воздух.
Пока вечеринка разгорается, гул лайнера неуклонно нарастает, готовясь покинуть причал. Резкое и определенное движение вперед, за которым следует рев корабельного гудка, застает нескольких человек врасплох.
"Наверное, все дело в моих ногах".
Том повышает голос, чтобы его было слышно за шумом.
"А что с ними?" кричу я в ответ.
"Я просто прикидывал, что бы я сломал, если бы прыгнул с корабля прямо сейчас".
"Похоже, ты уверен, что приземлишься на ноги. И на причал, если уж на то пошло".
"А что было бы лучше?"
"Если ты приземлишься в воду, тебя сожрут моторы быстрее, чем ты успеешь позвать на помощь. Но если ты приземлишься на причал… ты, возможно, останешься живым, но не факт, что будешь в порядке".
"Понял. Целься в бок. Согни колени".
"А еще лучше — избавь себя от медицинских счетов и приземлись головой вперед".
Он обдумывает варианты.
"Думаю, у тебя есть еще около восьми секунд, чтобы принять решение".
"Подержи мой телефон".
Он отдает его мне.
"Я не хочу, чтобы он намок. "- говорит Том.
"Думаю, это наименьшая из твоих проблем".
Я хватаю его руку обеими своими, зажав его телефон между пальцами, и всем своим весом тяну его обратно.
"Да ладно, все не так плохо", — умоляю я его снова посмотреть на ведущих.
"Не то чтобы я не хотел — просто я плохо танцую".
"Я тебе помогу".
"Отлично. Подожди, нет, я еще не готов".
"Отсрочка не сделает это лучше. Давай, дерзай. Позволь себе танцевать!"
Я пожимаю плечами.
"Ладно, ладно. Следующая песня, клянусь".
Я с нетерпением жду следующего трека, и наши лица застывают в недоумении, когда в колонках звучит песня "Fireball" группы Pitbull.
Что ж, после прошедшего дня это слегка возбуждает.
"Я приму это как знак".
Том пытается пойти на попятную.
"Нет.
Мы видим кого-то в синем, прежде чем я понимаю, что это Валентина. Я почти не узнала ее с улыбкой на лице; здесь она как будто совсем другой человек. Я быстро подхватываю ритм и начинаю танцевать, хотя танцем это сложно назвать: всего лишь несколько шагов, пара вращений и, немного зажигательных джазовых рук. Я оглядываюсь на Тома, чтобы посмотреть, как у него идут дела. Завороженный моими движениями, он ковыляет, как раненый зверь. Может, с двумя сломанными ногами ему все-таки будет лучше.
"Не обращай внимания на музыку".
Я замедляю шаг до тех пор, пока он не достигнет некоторого прогресса. Постепенно мы ускоряемся, чтобы соответствовать ритму, и я наблюдаю, как он идет. Кажется, я наконец-то поняла, что чувствует каждый родитель, когда учит своего ребенка кататься на велосипеде.
Должно быть, мы привлекли внимание зрителей, поскольку сзади нас раздаются аплодисменты и одобрительные возгласы. Воодушевленный вниманием, Том продолжает с довольной ухмылкой и добавляет в свои движения некоторую изюминку. К сожалению, его вновь обретенная страсть к танцам длится недолго: он крутится вправо, а не влево, натыкаясь на меня и заставляя половину пассажиров на нашем балконе также столкнуться друг с другом. К счастью, они не обращают внимание на это и тоже разражаются хохотом.
Том игриво высмеивает их, утверждая, что они сами виноваты в том, что смотрят на него, и призывает их копировать меня. Он определенно знает, как работать с толпой.
Меня осеняет, что нас никто об этом не просил, и я почти боюсь, что нас отчитают за то, что мы присоединились. Инициатива, проявленная под руководством брата, всегда приводила меня к неприятностям. Отчаянно пытаясь избавиться от паранойи, я оглядываюсь по сторонам и замечаю море радостных лиц. Эта работа заключается в том, чтобы делать людей счастливыми, развлекать их, и это все, чем мы здесь занимаемся. Меня ведь не могут за это наказать, верно?
Прежде чем я успеваю обдумать все до конца, я ловлю взгляд Мэддисон с палубы ниже. Она приветливо смотрит на нас, подняв в воздух два гордых больших пальца, и мое сердце улыбается.
Когда вечеринка по случаю отплытия утихает, мы с Томом вновь встречаемся с Мэддисон и другими членами команды, которые стоят и болтают.
"Вы, ребята, выглядели так, будто вам там весело".
"Так оно и было", — шутит Том.
Вдалеке что-то привлекло внимание Мэддисон.
"А вот и он".
Я прослеживаю ее взгляд до потрясающе красивого парня, который сегодня утром направлялся в нашу сторону, и отчаянно цепляюсь за надежду, что он не из того же отдела, что и я. Но поскольку его форма совпадает с нашей, моя вера тщетна. Все взгляды устремлены на него. Как будто он идет в замедленной съемке. Дамы всех возрастов и несколько вычурно одетых джентльменов отказываются от всякого чувства утонченности, чтобы поглазеть на него. Но прежде чем он успевает до нас добежать, к нам подбегает веселый директор круиза. Я искренне удивлена, что этого парня зовут не Зебеди, потому что он подпрыгивает так, словно его нижняя половина — это одна большая пружина.