Больше, чем товарищи по кораблю
Шрифт:
"Все отделы вовлечены в процесс", — добавляет Мэддисон.
"Медики, спортивный персонал, повара, инженеры, косметологи — скажите им, и они будут соревноваться".
"Потрясающе! А что там обычно происходит?" Том выглядит так, будто вот-вот упадет со своего места от волнения.
"Песни, танцы, сценки, пародии. В прошлый раз была даже магия. Все, что угодно, — главное, чтобы это было лучше, чем у профессионалов".
В воздушных кавычках Валентины я улавливаю не очень тонкие намеки
"В прошлый раз Оби исполнил «Богемскую рапсодию» целиком", — гордо заявляет Дэниел, обнимая его и крепко сжимая.
"С интерпретационным танцем!", — говорит Оби, поднимая палец вверх, чтобы подчеркнуть это.
"И его обокрали!", — восклицает Мэддисон.
На столе начинается суматоха, и все аплодируют в знак согласия, изображая некоторые моменты выступления. Как мило, что они поддерживают друг друга.
"А что, если они сделают это?" — предлагает Мэддисон, кивая в нашу сторону.
"Сами по себе?"
Дэниел спорит с ней, как будто нас здесь нет.
"Да, испытание огнем, посмотрим, из чего они сделаны", — подбадривает Валентина.
"Я в деле, если ты в деле", — твердо заявляет Том.
"Да, определенно!"
Я не уступаю ему в энергичности, но это требует определенных усилий. Я люблю выступать, так почему же это кажется таким сложным?
"Отлично! Итак, чем будем завоевать сердца? Танцы?" — спрашивает Дэниел.
Я киваю, но Том качает головой.
"Пение?"
Я снова киваю, а Том еще сильнее качает головой.
"Давайте попробуем по-другому. Том, что ты предлагаешь?"
Его прежняя смелость угасает, пока он размышляет.
"Не думай слишком много. Просто скажи первое, что придет тебе в голову".
Том задыхается.
"Мы могли бы устроить что-то вроде баттла! Это может быть весело".
"Хорошая отправная точка. Элиза, есть предложения?"
"Я люблю мюзиклы".
Впервые за всю жизнь я решаю смело высказать свое мнение.
"А что, если напеть песню из мюзикла?"
"Мы можем с этим поработать. Команда, подумайте вместе. Какие есть хорошие музыкальные дуэты?"
"О, Джей Ди и Вероника!"
Я замираю при одной мысли о моем любимом мюзикле "Верески", но меня встречает стена пустых взглядов. Все, кроме Оскара, который улыбается при этом упоминании, одобрительно покачивая головой.
"Эльфаба и Глинда", — вклинивается Оби, полностью отвергая мое предположение.
"Кто они?"
Лицо Тома скривилось от странно звучащих имен.
"Ты не смотрел "Злая"? Я таращусь на него, но он лишь пожимает плечами.
"А как насчет Одри и Сеймура?" — предлагает Оскар.
"Ты слишком далеко зашел, парень".
Оби мягко ставит его на место.
"Брэд и Джанет?" пробормотала я с дрожащей убежденностью.
"В прошлый раз команда конкурсантов ставила "Рокки Хоррор", — вздыхает Мэддисон.
Я поджимаю губы, заставляя себя замолчать, чтобы избежать дальнейших
"А как насчет "Бриолина?" — предлагает Оскар.
Команда выжидательно смотрит на меня и Тома.
"Посмотрите на них — они бы идеально подошли для этого".
Мы с Томом смотрим друг друга. Предполагается, что наши цвета волос послужили движущей силой для этого выбора.
"Все "за"?.
Дэниел подхватывает предложение, вызывая пульсацию единогласных согласий по всему столу.
"Значит, решено".
Я снова замечаю, как сверкают глаза Оскара.
Мне пришла в голову еще одна идея, но я решила ею не делиться.
Следующий час пролетел незаметно: команда рассказывала нам все детали выживания в условиях контракта, не забывая делиться неловкими анекдотами из своих собственных первых недель, чтобы успокоить нас, и это определенно помогло. Я ожидала, что меня будут засыпать всевозможными вопросами о моей жизни до корабля, но сегодня, когда у нас есть больше времени, чтобы узнать друг друга получше, кажется, все направлено на то, чтобы мы почувствовали себя как дома.
В конце концов Том уходит, чтобы распаковать вещи. Тот факт, что он достаточно уверен в себе, чтобы покинуть светскую обстановку, достоин восхищения. Его сосед по комнате выпивает и уходит с ним, и меня осеняет, что сегодня у меня не будет такой роскоши. Тем не менее я воспринимаю его уход как повод оторваться от группы. Они любезно машут мне рукой и желают спокойной ночи, хотя мне хотелось бы, чтобы они предложили мне помощь в поиске моей комнаты. Сейчас мне это нужно больше, чем что-либо другое.
Когда я нахожу свою каюту, в животе у меня образуется глубокая пустота. Комната оказывается пустой, без шарма; она совершенно лишена каких-либо красок или ярких штрихов. Я думала, что, поднявшись на борт, я меньше всего буду чувствовать себя одиноко, но теперь это чувство неискоренимо. Я должна чувствовать облегчение — люди готовы убить за то, чтобы иметь здесь личную комнату, о чем свидетельствуют завистливые взгляды, которые я получила, когда упомянула об этом раньше. И, конечно, лучше не иметь соседа, чем жить с плохим. Но то чувство пустоты, которое, как я думала, исчезнет с моим приездом, стало только сильнее.
Дверь захлопывается за мной и возвращает меня к реальности. Я ищу свой телефон, чтобы удовлетворить инстинктивную потребность отвлечься, но вспоминаю, что ранее положила его в сейф и, вероятно, именно там его лучше всего хранить. Не похоже, что я смогу использовать его здесь хоть для чего-нибудь, не платя при этом деньги за доступ в интернет.
Приняв душ и надев что-то более удобное, я отгоняю от себя усталость и начинаю распаковывать вещи, убеждая себя, что комната станет более уютной, когда я поставлю на ней свою печать. Но не успеваю я поразмыслить над тем, в какой из пустых шкафов положить вещи, как раздается стук в дверь.