Больше, чем товарищи по кораблю

Янг Филиппа

членами экипажа в общественных местах определенно не терпят. Ладно, я не засовываю свой язык ей в рот — к сожалению, — но это привязанность. И она публичная. Хм… Если бы.

"Оскар?"

"Да, Чепмен?"

Я смотрю на ее ярко-голубые глаза, смотрящие на меня снизу вверх.

"Мэдисон сегодня что-то сказала… о том, что просит корабль для следующего контракта. Она не хочет возвращаться сюда снова".

Она сглатывает, внезапно выглядя нервной, и от этого у меня щемит сердце.

"Что…?"

"Меня еще не спрашивали".

Думаю,

это хороший знак, что меня все еще рассматривают на должность менеджера по мероприятиям, но очень плохой знак, что я могу потерять ее.

"Ты хочешь вернуться сюда?"

Я смотрю ей в глаза.

"Больше всего на свете".

Я хочу рассказать ей правду обо всем, но по ее улыбке, которую она дарит мне, прежде чем снова прижаться головой к моей груди, и по тому, как ее пальцы сжимают мою руку, я понимаю, что это только причинит ей боль. И нет необходимости расстраивать ее из-за того, что может никогда не произойти. Уже не в первый раз за последние несколько дней я надеюсь, что этого не случится.

Мы с Элизой снова тихо поем вместе, и когда песня набирает обороты, я не могу удержаться, чтобы не закружить ее, пока она хихикает и визжит от восторга, и никто из нас больше не сдерживается, и это кажется таким правильным. Группа улыбается нам, и, когда я оглядываю зал, все остальные тоже.

Я проверяю Тома, но он уже не один. Валентина и Мэдисон стоят рядом с ним, явно получив информацию о моей неустойке и желая принять участие в развлечении. Том поднимает на меня бровь, как бы говоря: "И это все?". Что еще ему нужно? Я же не могу выбежать на сцену и…

"О, черт", — вздыхаю я.

"Что случилось?"

"Я собираюсь сделать что-то потенциально очень глупое".

"Ладно." Элиза смотрит на меня в замешательстве. "Хочешь, чтобы я тебя остановила?"

"Нет".

Я ловлю взгляд Брайана и киваю, и его лицо озаряется пониманием. Когда группа играет последние несколько тактов песни, я бросаюсь вверх по ступенькам у сцены, не забыв по пути захватить один из наших микрофонов со стола.

Я наклоняюсь рядом с ним, подтверждая следующую песню.

"Уверен, что все в порядке?" спрашиваю я.

"Я думал, ты никогда не спросишь", — говорит он с триумфальной улыбкой, затем наклоняется к своему микрофону, и я отступаю с его пути. "Леди и джентльмены, к нам присоединился очень особенный гость. Пожалуйста, поприветствуйте на сцене моего хорошего друга, мистера Оскара Харви!"

Трудно сдержать аплодисменты, когда я занимаю место сбоку от группы.

Фортепиано и труба играют вступление к "Beyond the Sea", и волнение почти охватывает меня. Глубокий вдох. Три минуты, и все закончится. Конечно, песня, но, возможно, и моя карьера.

Пение на сцене не должно быть таким приятным, как сейчас. Я этого не заслуживаю. Но я буду дорожить этим выступлением больше, чем всем, что я делал раньше, потому что Элиза здесь и наблюдает за мной с такой гордостью. Прожекторы светят ярко, но я почти могу разобрать лица. Ошеломленные,

но не ужасные. Хорошо. Мой голос не так дрожит, как чувствуют мои внутренности.

Когда песня заканчивается, Брайан выглядит более чем довольным. Я читаю по его губам: "Еще один?".

Я выполнил свою миссию. Том больше не подталкивает меня, но, учитывая, что все это не взорвалось мне в лицо, я не могу заставить себя уйти со сцены. Пока не могу.

"Еще один", — соглашаюсь я.

Он жестом показывает, чтобы я выбрала песню. Я подхожу к нему ближе и заглядываю в сетлист через его плечо: идеальная песня мгновенно выскочила у меня из головы. Он смотрит на меня с любопытным волнением, давая мне разрешение еще до того, как я успеваю задать вопрос.

Пожалуйста, прости меня за это, Элиза.

"Я хотел бы поприветствовать невероятно одаренного исполнителя. Можно сказать, нераскрытый талант". И тут я замечаю страх в глазах Элизы, когда смотрю на нее. "Мисс Чепмен, не хотите ли вы присоединиться ко мне?"

Гости одобрительно закивали. Возможно, это потому, что я заслужил их доверие, но скорее всего потому, что она за считанные дни покорила их сердца. Теперь она никак не может отказаться.

Элиза паникует, нервно берет микрофон, прежде чем присоединиться ко мне на сцене. Участники группы наблюдают за ней, когда она проходит мимо них, с нетерпением ожидая, когда же она запоет. На ее лице застыла улыбка, но глаза ее не преданы ей. Я шепчу название песни, чтобы убедиться, что она ее знает. Когда она кивает, все еще не уверенная, я даю Брайану добро.

Раньше я был бесстрашным. И веселым. Я готов был делать все и вся. Хотя я думаю, что его намерением было увидеть, как я вспотею, Том на самом деле сделал нечто гораздо более доброе.

Он освободил ту часть меня, которую я скрывал, боясь, что именно она делает меня плохим человеком. Оказалось, что спонтанность и дерзость не делают меня засранцем. Именно быть засранцем делает меня им.

Он оказал мне услугу, и с моей стороны было бы эгоистично не отплатить ему тем же.

Том

Я не знал, что она поет.

" Она умеет петь?" Я смотрю на остальных в поисках подтверждения.

"Думаю, да. Они собираются вместе с актерами по средам", — рассказывает Валентина, как будто в этом нет ничего особенного.

"Что?" У Мэдисон отпадает челюсть. "Откуда ты знаешь?"

Как я мог не знать?

Зазвучала акустическая гитара, и Валентина заставила Мэдисон замолчать. Кожа покрывается мурашками, как только Элиза начинает петь. Я теряю дар речи. Почему я никогда раньше не слышал, как она поет? И чего еще я о ней не знаю?